Мемуары Михаэля Нортона

Фанфик ориджинал, с персонажами, взятыми из фендомов Даниэль Лавуа, Лабиринт (1986), Ahriman_Fox

Рейтинг:  PG-13
Жанры: Гет
Метки: Драма, Низкое фэнтези, Попаданчество, Романтика, Фэнтези, Авторские неологизмы, Аффект, Несчастливый финал, ОЖП, ОМП, ООС, Открытый финал, Покушение на жизнь, Самопожертвование, Смерть основных персонажей, Упоминания алкоголя, Упоминания насилия, Упоминания селфхарма, Упоминания смертей, Хороший плохой финал, AU: Все люди, Ангелы, Вампиры, Волшебники / Волшебницы, Вымышленная география, Как ориджинал, Метки, Повествование от первого лица


И имя мне - безумие, сладкое безумие...

История из воспоминаний магического амулета, повествующая о девушке, пробравшейся в особняк инфернального аристократа

Мемуары Михаэля Нортона

Эта история родом с Риддла – одного из многочисленных миров вселенной, в которые способна открыть двери Магия. Написал ее мужчина средних лет в своей большой домашней библиотеке. Сидя вечерами за столом, при свете причудливого светильника, внутри которого горел волшебный камень, он аккуратно выводил своей рукой строчку за строчкой. Лицо этого человека не выделялось какими-то особыми или заметными чертами, как, к примеру, шрамами или необычной формой носа. Выражение его было спокойным, взгляд добрым, но немного печальным, хотя скорее грусть в глазах легко можно было спутать с усталостью. Многочисленные морщинки у краешков век говорили о том, что мужчина очень любил улыбаться, и когда он это делал, на его лице превосходно читалось счастье. Густые, почти как снег белые короткие волосы, торчащие в прическе немного вверх, очень сильно контрастировали с темной мантией, верхняя часть которой была расшита дорогими серебряными узорами. Также о резком сочетании можно было упомянуть, заводя разговор и о белых крыльях. Они очень часто исчезали из-за спины по желанию своего владельца. На груди у незнакомца висел средних размеров медальон в виде золотого солнца, внутри которого расположился круглый драгоценный камень светло-зеленого цвета. Это украшение отмечало высокий статус мужчины, а также степень его власти, и являлось одной из обязательных и постоянных частей гардероба. Время от времени, автор записей поправлял на шее какую-то цепочку или шнурок, что прятали под мантией еще один амулет, но, по-видимому, личный. Тихо царапая волшебным чернильным грифелем по светлым листам бумаги, наш герой довольно красивым почерком сосредоточенно записывал свои мысли и воспоминания. Учитывая то, что местами информация в этих текстах предназначалась не для всех читающих, некоторые слова в них были выведены отдельным серебряным цветом. Это было особым заклинанием, и прочесть выделенные строки могли лишь те, кто был посвящен в дела некой тайной организации этого мира, именующейся Орденом Риддла. Но это волшебство никак не мешало понять общую суть, изложенную в записях. Оно либо исключало для читающих приватные слова, либо преподносило смысл написанных строк иными словами. А начинались эти мемуары так…
Я приветствую тебя, мой дорогой читатель, какого бы пола, расы и вида ты ни был! Я рад тому, что ты посетил мой дом, и в частности эту библиотеку, ведь я надеюсь, что эти записи ты обнаружил именно там. Позволь мне представиться – зовут меня Михаэль Нортон, я хозяин этого поместья, а также учредитель волшебной школы общей направленности «Эмери». Надеюсь, дорогой друг, ты простишь мне все недочеты, которые встретятся тебе в этих строчках, ведь я не писатель. Я практикую преподавательскую деятельность, а также занимаюсь некоторыми организаторскими делами. Но, как раз учитывая мою должность, я стараюсь совершенствоваться, дабы подавать хороший пример не только своим ученикам.
Эти очерки я хотел бы посвятить всецело одному очень дорогому для меня волшебному предмету. Собрать сюда все, что с ним связано, и сохранить на будущее, подобно средству, которое покажет его историю и возможности. Я обязан записать все эти воспоминания и размышления хотя бы потому, что это моя дань памяти. Накопленные знания не должны исчезнуть бесследно, если я хочу проявить уважение и благодарность к тем, кто оставил мне эту драгоценную находку. Речь пойдет о волшебном кулоне, который еще в детские годы подарил мне один незнакомец. На первый взгляд, это был ничем не примечательный простой кристалл. Лишь с каждым новым минующим периодом я открывал для себя все больше и больше его возможностей. Этот амулет стал для меня очень важным и особенным. Сначала долгое время камень оставался безымянным. Лишь намного позже я узнал имя его владельца. Оно очень понравилось мне, настолько сильно, что в честь него позднее я назвал и свою волшебную школу.
Но позволь мне все же написать немного предыстории, не связанной с кристаллом, а относящейся лично ко мне. Как бы чуть глубже раскрыть для тебя общую картину, плавно и понятно подводя к самой истории, которую я собираюсь рассказать. Связать кое-что из настоящего и того прошлого, раскрытого мне камнем, с моей собственной жизнью и историей. Мне важно собрать здесь как можно больше информации, ведь этот магический предмет довольно молодой, и я первый его владелец, который в той или иной мере раскрыл его способности. Хочу повторить еще раз, что этот кристалл не является наследственной реликвией моего рода, именно поэтому мне так важно сохранить все, о чем мне удалось узнать. Я его первооткрыватель, историк и летописец.
К слову, говоря о моей семье, наверное, смело можно сказать, что из ближайшей ветки моего родового древа, о котором, к сожалению, я знаю очень мало, я первый его представитель, который так или иначе понемногу стал обретать постоянность. Уверен, что эти слова прозвучали для тебя запутанно, не так ли? Но под этими строками я подразумевал материальное состояние вещей в прямом его понимании. Именно из-за отсутствия большинства сведений о моих предшествующих родственниках, мне приходится судить обо всех делах на примере своего отца, которому постоянно не сиделось на одном месте, и который не занимался собирательством и хранением вещей и информации. Нынешнее поместье Нортонов, где я живу со своей маленькой дочкой, тот самый дом, который и является сейчас волшебной школой, отец подарил мне в качестве поощрения за мои достижения и рост в области работы в Ордене (последнее слово написано серебряным цветом). Но если говорить начистоту, то моему родителю просто нужен был повод избавиться от жилища, которое по какой-то причине быстро ему наскучило. Кстати, уже тогда у меня назревали планы на собственную семью. И вот, отец воспользовался всеми этими предлогами, удачно преследуя свои интересы в отношении построенного дома. Таким образом, он решил задачу, которая все это время не давала ему покоя, дальновидно позаботившись о моем будущем. Я прекрасно знал, что этот весомый и значительный подарок никак не был связан с моими успехами. А пишу я все это здесь, мой дорогой друг, для того, чтобы стало понятнее, что в детстве я не обитал на одном месте. При моей памяти отец сменил как минимум два, а то и три дома. Мы жили и в Сенталионе, и Элтрисиле, причем даже не в какой-то одной точке города. Я мог бы назвать это причудой, ведь мой отец не испытывал недостатка в средствах и работе, что могло бы вынудить его изменять места своего пребывания. Но с возрастом ко мне начало приходить понимание его поведения и действий. Эти скитания были для него неким способом переносить моральные страдания, заглушать боль различных утрат, как бы начиная все с чистого листа. Я довольно рано остался без матери, и чтобы не напоминать мне и себе об этой потере, которую отец тяжело переживал, он старался не привязываться к вещам и местам, в том числе и жилищу. Папе выпало испытание пережить не одну потерю в нашей семье, поэтому он так остро относился к воспоминаниям и их хранению (следующие строки, касающиеся данной темы, написаны в текстах иным цветом). В последнее время мне кажется, что все эти утраты словно какой-то темный след, тянущийся за нашим родом. Меня тоже не обошла эта участь – я очень внезапно потерял родного мне человека. Сейчас эти многочисленные доводы о возможном родовом проклятье все чаще посещают мою голову, ведь именно по вине отца я так мало знаю о прошлом Нортонов. Он всегда был немногословен, отвечая на вопросы по данной теме, и не любил рассказывать истории, касающиеся нашей семьи. Из-за этого я даже не уверен сейчас, имеет ли наш род истинное начало на Риддле. Теперь, как член Ордена, владея большей негласной информацией, я все чаще склоняюсь к мысли, что кто-то из моих прародителей мог прибыть на остров извне. Вполне допустимо, что однажды случилось нечто недоброе, по причине чего род Нортонов и очутился на Риддле. То, о чем я не знаю, и почему отец не любил говорить о прошлом, всецело может быть мрачным отпечатком, из-за которого раз за разом моих родных настигают беды и несчастья. К таким выводам я пришел только сейчас, узнав больше о некоторых структурах и порядках нашего мира. Ну а в детстве я даже не задумывался о подобном. Мир для меня преподносился как-то по-своему, в нем практически не было огорчений, а все новое казалось занимательным и шло на пользу. Смена места жительства открывала множество интересного, всегда добавляла новых друзей. И среди этого постоянного движения я никогда не испытывал недостатка материнской любви. С ролью нашей любящей родительницы превосходно справлялась моя родная тетка, которую отец всецело взял под свою опеку после смерти ее мужа. Она тоже довольно рано овдовела, оставшись одна на руках с маленьким сыном. И как вспоминал мой отец, он не мог поступить иначе, ведь это была его обожаемая сестренка. Здесь поневоле снова и снова мысленно я возвращаюсь к предположению, что все эти ранние смерти не простая случайность. Мы потеряли маму, тетя – своего мужа, я, как и мой отец, тоже до сих пор не оправился от потери супруги, оставшись один с маленькой дочкой, моей милой малышкой Хелен…
Но, кажется, я сильно отошел от сути. А вел я к тому, что род Нортонов по ветке отца не сидел на Риддле в каком-то определенном месте. Это единственный факт из сведений о моей семье, который я знаю наверняка. Возможно, эта безболезненная легкость, с которой папа снимался с одного места и переходил на другое, досталась ему именно от родителей. Благодаря этому, как я уже говорил, мы вместе с двоюродным братом Кальтэрисом и моей теткой жили и в Элтрисиле, и в Серебряном Лесу, где я завел себе друзей из эльфийской среды. Происходило неисчислимое множество событий. Отец старался, чтобы разнообразие мест закреплялось в памяти только хорошими воспоминаниями. При этом у нас почти не было привязанности к вещам, вот почему в семье и не существовало семейных реликвий. Отец кочевал с места на место, и такая жизнь была привычной для него, негласно уменьшая боль внутренних ран. Постройка нашего большого дома была заказана отцом уже в довольно зрелом для него возрасте. Возможно, тогда он, наконец, задумался о своей старости, желая чтобы в будущем наша семья, которая могла пополниться благодаря мне и Кальтэрису, смогла бы жить свободно, но едино. Он хотел, чтобы в этом просторном доме нам не было тесно всем вместе. Уютный садик во дворе, просторная гостиная – все это предназначалось для большой семьи, в которой был бы слышен радостный детский смех, а на лицах старшего поколения всегда видна умиротворенная улыбка. Такова была изначально его мечта, мысль, с которой отец начинал постройку этих стен. Думаю, ему даже в голову никогда не приходило, что однажды здесь может развернуться школа. У меня и у самого до определенного дня не возникали подобные мысли, пока этот огромный дом фактически не опустел. С самого начала это поместье должно было стать настоящим семейным гнездышком. Но, что-то не понравилось моему родителю еще в процессе постройки дома. Вот именно это я и могу смело назвать причудой. Всегда, сколько себя помню, что-то было не так, и папа всеми путями искал повод уехать в Сенталион. Возможно, за годы своей скитальческой жизни ему все же пришлось по душе определенное место на Риддле, и оказался им как раз эльфийский лес. И первым весомым аргументом, который позволил моему отцу сделать шаг к своему новому намеченному маршруту, стал мой двоюродный брат. Кальтэрис из-за своей должности в Ордене и специфической работы негласно съехал из поместья, постоянно путешествуя и попросту не бывая дома по нескольку десятков дней напролет. Вторым прекрасным поводом для побега моего родителя из постылых стен стала моя будущая супруга Анна. И вот, в один прекрасный день, мои любимые и уважаемый родители все же перебрались в эльфийский город, оставив на меня и мою грядущую семейную жизнь этот дом. Именно тогда я и начал вести свой оседлый образ жизни, собирать вещи, книги и всецело отдаваться специфике своей работы в городе и Ордене в частности. Не знаю, стало бы привлекательнее для моего отца поместье с множеством детских голосов внутри, помимо смеха моей милой малышки Хелен, но я уверен в одном – папа не осудил бы моего решения. К сожалению, я никогда не узнаю его мнения по этому поводу. Смерть тетушки, а через какое-то время и исчезновение Анны, стали для него последними каплями. Эльфийский лес действительно очень нравился моему отцу, и думаю, он был рад найти там свое последнее пристанище.
Возможно, ты, мой дорогой читатель, осудишь меня за столь долгое подведение черты, за рассказы о моей семье, о каждом, кого я любил. Но кто, как не я, оставит в этих строчках память о них для истории Риддла? Как автор воспоминаний, я считаю, что имею право на это, тем более что в какой-то степени в приобретении магического кристалла я обязан именно отцу. Высокий статус и место в элитных кругах острова часто обязывали моего родителя присутствовать на различных собраниях, а иногда и устраивать их самому. Это могли быть не только закрытые деловые встречи, но и разносторонние светские приемы с беседами и отдыхом. На одном из таких мероприятий я и получил в подарок свою бесценную находку. Не могу сказать точно, что это был за день, обычный прием многочисленных гостей или празднование очередного Дня Урожая. Мы с братом играли во дворе, не обращая особого внимания на гостей, и в какой-то момент я упал и немного ушибся. Молодые крылья за спиной в то время еще иногда подводили меня. Зная с рождения одну мою физическую особенность, о которой нужно писать отдельный исследовательский трактат, а если быть кратким, то специфическое восприятие большинства лекарств нашего мира, которые практически бездейственны на мне, Кальтэрис любя утешил меня и побежал на поиски более действенного лекарства, коим являлось какое-нибудь угощение со стола. Именно тогда ко мне и подошел тот незнакомец, чью историю кристалл раскрыл мне лишь тогда, когда я уже повзрослел.
Это был красивый молодой мужчина с женственными чертами лица. Сначала я даже спутал его с эльфом по внешности и одежде, верхняя часть которой была расшита узорами. Правда, более короткая длина волос, отсутствие острых ушей, а также немного отличная от сенталийской манера одежды быстро убедили меня в том, что я ошибся. Внешность этого незнакомца была настолько выразительна, что осталась в моей памяти надолго. Когда спустя не один период в воспоминаниях подаренного мне амулета я вновь увидел его образ, то без труда узнал и вспомнил его. Помимо темных, почти черных глаз, взгляд которых смотрел пронзительно в душу, самой запоминающейся чертой лица этого мужчины был нос. Ровный, тонкий к верхнему краю, с небольшой горбинкой у основания. Профиль ворона – это определение подходило к описанию его внешности как нельзя лучше. Уже в том возрасте я начинал учиться анализировать. Именно поэтому распознавание принадлежности и статуса человека, подошедшего ко мне, по его внешнему виду началось в моей голове просто по привычке. Я старался понемногу вырабатывать определенные для себя навыки, чтобы уже наперед знать, как можно обратиться при случае к тому или иному существу, которое может встретиться мне в нашем многогранном мире. В тот момент, когда я первый и единственный раз встретился с владельцем моей бесценной реликвии, его черные волосы были средней, до плеч, длины, что характерно не подходило под описание эльфийской длинноволосой расы. Конечно, если не брать во внимание отдельных представителей этого народа, которые по различным причинам отличались от своих собратьев. Я сразу же решил обратить внимание на одежду, и это быстро упорядочило мои мысли. Узоры, которые ввели меня в заблуждение, просто оказались первым, на что упал мой взгляд, когда я поднимал голову. Темно-зеленая, как мох, почти черная котта, у которой отсутствовали рукава, была слишком короткой по сравнению с длинными одеждами эльфийской знати, обычно присутствовавшей на отцовских собраниях и приемах. Нижняя рубашка с узким рукавом, по-видимому, была даже короче, чем котта, и заправлялась прямо в штаны, потому как концов ее не было видно. Весь этот анализ просто позволил бы мне понять, из какой части острова мог быть человек, стоящий в тот момент передо мной. На самом деле, для меня это тогда не было столь важным, я всего лишь учился различным вещам, которые должны были понадобиться мне в будущем. Эта систематизация характерных деталей просто воспринималась мною, как игра. Но все-таки, почему-то она запомнилась мне. Наверное, потому что любому положительному результату, как, к примеру, этому распознаванию социальных различий, существующих на Риддле, я искренне радовался и начинал быть доволен собой. Усвоенные навыки того или иного урока, необходимого мне для дальнейшей жизни, всегда могли пригодиться. И чем раньше я бы их выучил, тем лучше. В тот момент это было лишь личное восприятие. Ах, но как бы сильно эти наблюдения понадобились мне сейчас. Я до сих пор сожалею, что за давностью времен, моя память потеряла четкость важных деталей. К сожалению, даже заклинания, вызывающие назад резкие и ясные воспоминания не помогли бы мне в эту минуту. Все потому, что я не обратил тогда должного внимания на узоры, которыми была расшита одежда этого незнакомца. Возможно, именно они потом помогли бы мне найти то место на Риддле, где обитал герой моего грядущего рассказа. Но, увы, тогда я был еще просто ребенком, который с интересом рассматривал мужчину необычной внешности. Я даже не предполагал, как сильно спустя долгое время мне захочется поблагодарить этого человека. Я уже не помню точно, что он мне говорил. Он мило улыбался, пытался приободрить меня, просил не отчаиваться и никогда не унывать, и тогда у меня все будет получаться. В конце нашей небольшой беседы он протянул мне руку, и в разжатой ладони я увидел изумрудный кристалл на цепочке. Незнакомец сказал, что этот маленький невзрачный камень будет помогать мне в жизни и защитит меня от разных неприятностей. Он очень просил беречь его подарок. Я лишь смутно помню, что в тот день я еще несколько раз видел этого мужчину во дворе среди гостей с какой-то женщиной, но лица ее я не помню. Я просто не придал тогда этому значения. Сейчас же я абсолютно уверен в том, что она была важной личностью. Вроде недостающего элемента, которого не хватает для полного завершения собранной мною мозаики. Как окончательная потерянная деталь истории первого владельца моего кулона, связанная непосредственно с Риддлом. Это лишь мои доводы, но мне кажется, что через эту женщину я напрямую смог бы найти след, ведущий к моему дарителю, кем он стал здесь и чем занимался. Возможно, что это именно она посоветовала мужчине тогда отдать мне камень, узнав через папу некоторые особенности моего тела, и с какими трудностями порой из-за этого мне приходилось и все еще приходится сталкиваться. Ведь я видел, как после вручения мне необычного подарка, тот незнакомец и та женщина долго-долго беседовали с отцом. А уже в конце дня, когда гости расходились, он сам позвал меня к себе, наставнически и назидательно поговорил со мной, разъясняя всю важность врученного мне подарка. Папа, как и тот незнакомец, убедительно просил меня беречь камень и всегда носить его при себе, как оберег. После того разговора я более серьезно отнесся к подаренному мне амулету и решил следовать напутствиям отца. Я ни разу не пожалел о том, что получил такой подарок. Становясь взрослее и приобретая со временем больше опыта в магических практиках, я потихоньку стал пытаться изучать камень. Любая магия в некоторых случаях, как живое существо. Я познавал этот волшебный амулет, исследовал его, изучал, иным словом, словно постепенно заводил с ним дружбу. Он же, в свою очередь, в ответ привыкал ко мне, показывал свою силу, раскрывал себя. И, наверное, в тот момент, когда он полностью доверился мне, соединился с моей внутренней магической сущностью, с той силой, что течет по венам существ, живущих на Риддле, именно тогда кулон и решил поведать мне о своем рождении. Так я и узнал историю того незнакомца, что подарил мне этот волшебный камень.
Прежде, чем начать запись этих воспоминаний, которые мне удалось воссоздать с точностью до слова благодаря их четкой фиксации внутри материальной основы, я оставлю еще несколько строк о самом обереге. Запишу свои наблюдения, сделанные за все эти периоды, пока камень был у меня в руках. Это тоже очень важно и всегда может понадобиться. Итак, «Эмери» - это кристалл небольшого, не более двух сантиметров, размера, темно-зеленого цвета, практически изумрудного оттенка. По форме кулон напоминает граненую слезу с острым основанием, в котором проделано отверстие. Внутри заключено сплошное сплюснутое колечко для подвешивания. Камень прозрачный, но очень темного, насыщенного цвета. Изначально я получил его вместе с тонкой цепочкой, но позже заменил ее прочным шнурком, чтобы не потерять подвеску. За все время моего обладания данным предметом, я до сих пор ни разу не рискнул испытать камень на прочность, всегда стараясь очень бережно и аккуратно относиться к своему подарку. Я никогда не проводил никаких экспериментов на физическое воздействие ни с кристаллом, ни с цепочкой. Мне кажется, что было бы весьма безрассудно потерять такую драгоценность, просто уничтожив ее из-за пустого любопытства. Возможно, именно по этой причине, в знак благодарности амулет и смог доверить себя мне.
Одной из основных задач этих начатых мною записей, является фиксирование информации о возможностях данного волшебного предмета. Изначально, когда я получал в руки свой маленький подарок, мой даритель преподносил его в качестве оберега. О тех же свойствах говорил мне позже и отец. За то множество дней, что камень провел у меня на груди, я ни разу не могу опровергнуть факт, что амулет действительно обладает защитными свойствами. Объяснить сущность этого явления, или, наверное, точнее будет сказать ощущения, невозможно. Я рассуждаю и говорю это с точки зрения своего основного призвания, как учитель. Дело в том, что в ощущениях, как и в некоторых других явлениях, есть понятия, которые можно описать словами и доступным для понимания языком. Также среди упомянутого есть нечто, особенно среди ощущений, что буквами изложить не получается. Постигнуть это можно только на уровне внутреннего восприятия. С этим кристаллом все практически именно так. Я не ощущаю какого-то защитного заклинания или магии, которые можно выделить зримо или почувствовать остро и явно. Но эта сила сама по себе постоянно работает, неподконтрольно своему владельцу. Затруднительно также сказать, какой уровень этой защиты в сравнении с очевидным видимым проявлением волшебства. Возможно, я просто не попадал в такие ситуации, где амулет смог бы в полную силу открыто проявить себя. Но согласно моим наблюдениям, кристалл действительно служил мне оберегом, ограждая и избавляя от нежелательных проблем. Снова повторюсь, что понять все это я смог только будучи носителем и владельцем этой вещи, его негласным другом. Если подбирать более подходящие слова для определения, то лучше сказать, что этот кулон не является инструментом, с помощью которого творится магия в виде заклинаний. То есть, он не похож на магические посохи, волшебные палочки и иные предметы, через которые высвобождается внутренняя сила. Рассуждая сейчас мысленно, я бы не сказал, что камень можно отнести и к разряду волшебства, которое используется напрямую через тело без посторонних предметов. Ему нельзя приказать. Хоть сам по себе амулет и является источником магии, эту энергию из него не всегда можно извлечь. Кристалл сам по себе творит волшебство, словно живой. В определенный момент он говорит, что ты тоже можешь использовать силу, которая заключена внутри него. Понимание этого пришло ко мне со временем, когда я стал чутко вслушиваться в свой подарок, пытаясь понять, как им пользоваться. Потому что изначально оберег был словно немой, тихий и беззвучный. В нем не слышалось ни магии, ни сил, ни заклинаний. Абсолютно никаких следов. Невозможно было понять, работает ли он, или это простое украшение, подаренное мне незнакомым человеком, которому просто захотелось утешить меня. Ведь так бывает, когда ты ничего не знаешь о том, что впервые в жизни оказалось перед твоими глазами. Подобно полной темноте, не так ли?
Забегая чуть вперед, и в то же время, возвращаясь к тому, о чем я упомянул, а именно о физических особенностях моего тела, плавно можно подойти ко второму умению этого волшебного предмета. Из записей чуть дальше, мой дорогой читатель, ты поймешь, что я имею в виду. Говорю я о способности амулета исцелять различные физические раны. Я уверен, что данное свойство камня напрямую связанно с его рождением, о чем ты, мой друг, узнаешь из рассказа далее. В силу определенных обстоятельств, изучить подробно этот дар, к сожалению, мне так и не удалось. Кулон лишь время от времени позволял мне понять, когда я могу использовать его для лечения, и как именно это делать. Ведь кристалл, как я уже и говорил, не представляет собой инструмент, через который можно по собственному желанию совершать действия. При этом оберег все же является очень сильным помощником в борьбе с моими физическими проблемами. Я все время пребываю в затруднительном положении, потому как лекарства моего мира практически бессильны в излечении любых моих недугов. В такой ситуации даже самая простая и незатейливая болезнь зачастую становится для меня длительной головной болью. В этом плане столь драгоценный подарок оказался не просто находкой, а маленьким спасением. В тех случаях, когда я не способен самостоятельно совладать с возникшим недомоганием, камень практически является для меня прямым лекарством. Я не могу этого объяснить, ведь зримо это не заметно глазу и не ощущается. Но я точно знаю, что в дни, когда мне нездоровится, амулет придает мне сил для укрощения недуга. Он усиливает действие принимаемых мною лекарств, и они хоть немного, но все же начинают помогать мне.
Третьим, и последним пунктом, который я хотел бы отметить в этих записях, касающихся волшебного оберега, будут отдельные наблюдения. И опять-таки с точностью я не могу их подтвердить. Но мне кажется, что в моем чудесном кулоне все же присутствует еще одна удивительная способность. Я несколько раз замечал, что при беседах с абсолютно новым, незнакомым для меня существом, я словно частично ощущаю своего собеседника. Довольно сложно объяснить это восприятие понятным языком. Я не могу сказать, что чувствую его настроение или какие-то эмоции. В то же время мне будто раскрывается, какая сущность находится передо мной, как настроен мой собеседник по отношению ко мне, и что я могу от него ожидать. Это напоминает своего рода предупреждение. Схожие умения на Риддле характерны для таких существ, которых мы именуем нимуэрами. Нимуэр буквально означает «слышащий». Дар этот заключается в ощущении живых созданий на ментальном уровне. Нимуэры способны чувствовать чужие эмоции и восприятие. Слышат они их независимо от своего желания. И чем сильнее внутренние переживания собеседника или существа, находящегося рядом, тем громче крик этих эмоций в телах тех, кто одарен даром «слышать». В наших соседних мирах есть похожее понятие, которое союзники называют «телепатией» (строчки иного цвета с изменяющимся смыслом). В отличие от нимуэров, телепаты способны читать словесные фразы, присутствующие в данный момент времени в голове того, с кем ведется разговор. Как мне показалось, те мимолетные мгновения, в которые камень передавал мне информацию о собеседнике, были больше похожи на проявление дара нимуэров. Из-за того, что подобные явления случались сравнительно редко, понять, а тем более изучить их мне так и не удалось.
Говоря откровенно, мой амулет до сих пор остается для меня довольно неизученной и многогранной в своей глубине загадкой. Из истории, которую поведал мне оберег, я понял, что сам он был создан из простого, не обладающего изначально никакими заурядными способностями, материала. Всего лишь один из видов веществ, присущих миру, где кристалл получил свое начало (последние слова и схожие с ними по смыслу предложения записаны иным цветом). Более простыми словами, это был драгоценный для того мира минерал, который изначально использовали для создания утонченного женского украшения. Рождение амулета и оберега произошло при обстоятельстве, позволившем соединить воедино несколько элементов. Это были материальная основа, которая должна была стать носителем энергии, сама сила, представленная в виде магии, и некий усилитель, благодаря которому соединились два предыдущих элемента. Забегая наперед, снова скажу, что этой третьей составляющей стал свет лунного светила того мира. Я знаю это наверняка. Попробую разъяснить для тебя, мой дорогой читатель, одну вещь. Не один период известно и доказано давностью дней некое важное наблюдение. Оно касается полной фазы ночных светил. Относится это не только к Риддлу, но и многим другим известным мне союзным мирам. В эти единичные дни свет излучаемых ночных светил обладает своей особенной волшебной силой. Эта магия может усиливать действие тех или иных заклинаний, влиять на различные события и происходящее в целом. Столкнуться с этой особенностью можно абсолютно в любой сфере нашей жизни. Именно поэтому дни полной луны всегда отмечены в календарях.
Финал рассказанного мне повествования просто счастливой волей случая произошел в полнолуние. Если бы события той переломной ночи, о которых я узнал, произошли в какой-то иной день, исход их мог бы быть абсолютно другим. И тогда, я подозреваю, этого преобразования сил просто бы не произошло. Вследствие чего не было бы ни камня, ни истории в целом. Она закончилась бы иначе и никогда не попала на Риддл. Случись так, то еще одно имя так бы и осталось навсегда в списках исчезнувших, что числятся потерянными среди огромного количества бесконечных миров. Осталось бы безымянным. Зная все те события до конца, я снова мыслями забегаю чуть наперед – мне вспомнился термин «имя без имени». Это такое специфическое определение. Им называют членов Ордена, записанных в списки пропавших без вести в других мирах (подобные строки выделены серебром). Я чересчур хорошо знаком с этим понятием, ведь среди этих имен записана моя супруга Анна. К чему этот странный резкий поворот, спросишь ты? А к тому, что подарок мой не случайно оказался на Риддле. Хоть он и был рожден в другом мире, создал его человек, живший однажды здесь. И узнать это я смог из воспоминаний, отпечатавшихся внутри амулета.

Надеюсь, что теперь, наконец, мне удалось закончить с предисловием, и я смогу перейти к самой истории, которую ты, мой друг, уже давно желаешь услышать. Узнал я обо всем довольно внезапно. В той обстановке, что царила тогда в моем доме, я никак не рассчитывал получить столь детальную и откровенную информацию от своего оберега. А связанно это было скорее с моим внутренним беспокойным состоянием.
За окном раскинулась ночь. Время было не совсем позднее, но моя маленькая девочка уже спокойно отдыхала в своей кроватке. Мне несказанно повезло в тот вечер, ведь я довольно быстро убаюкал Хелен. Настроение дочки было спокойным, и ничего не тревожило ее сознание перед сном. Она уснула безмятежным сном, и в течение всей ночи не просыпалась от часто мучающих ее кошмаров. Пропажа Анны невероятно сильно ударила по хрупкой психике моей малютки. Уже долгое время любая ночь для меня может превратиться в мучительное испытание. Даже сейчас эти кошмары время от времени не дают нам покоя. В ту же ночь я словно облегченно вздохнул. Это было удивительно, ведь в те дни я занимался подготовкой дома к открытию школы. Перепланировка повлекла за собой строительные работы, поэтому вокруг пребывал беспорядок и неразбериха. Помимо этого мне приходилось заниматься различными документами. Все это граничило еще и с основными обязанностями моей высшей должности в Ордене. В тот момент без преувеличения здесь царил тихий и негласный хаос. Поэтому внезапно наступившее затишье показалось мне похожим на какую-то свободу. Я, наконец, пусть и ненадолго, но мог отдохнуть в тишине, подальше от забот и обязанностей. Признаться, мне часто тогда хотелось спать, ведь я сильно уставал, но эмоционально я был настолько напряжен, что физически просто не мог уснуть. И вот я устало сел в кресло, снял с шеи амулет, зажал его в ладони и закрыл глаза. Мне просто необходимо было срочно расслабиться, если я хотел сохранить голову и силы на будущий день. Поэтому я мысленно попросил свой оберег помочь мне. Не без того, что я самостоятельно пробовал избавить себя от многообразия размышлений. Немалое перенапряжение в момент наступившего расслабления незаметно ввели меня в состояние некого транса. Я словно спал наяву. В какое-то мгновение от этой сильной усталости у меня закружилась голова. Вокруг внезапно заплясали стены. Это не на шутку испугало меня, но я сумел сразу же прервать свое бессознательное состояние. Пытаясь избавиться от мимолетного, немного неприятного ощущения после секундного сна, я просто сидел с открытыми глазами в тишине комнаты и смотрел в дальний угол. Пальцами я тихо перебирал грани своего изумрудного кулона. И тут вдруг в мыслях у меня стали прыгать какие-то картинки. Я был в сознании и специально несколько раз моргнул глазами, чтобы убедить себя, что я снова не уснул. Все происходило наяву, и когда я сосредоточился, пытаясь понять, что происходит, я почти сразу же уловил еле ощутимый след волшебства. Он потоком поднимался вверх по моей руке, в которой я держал подвеску. Не было видно никаких явных признаков активности магии в виде свечения, но я уже понимал, что это говорит мой изумрудный камень. Я немедленно надел амулет обратно на шею, спрятал его под одеждой, чтобы тот соприкасался с кожей, и снова вслушался. Легкий магический след никуда не исчез. Обрывки каких-то непонятных, несвязных событий все четче стали вырисовываться у меня перед глазами. Теперь уже, глядя в стену своей комнаты, я сосредоточил взгляд и внимание на происходящем в моей голове. Я погрузился в это всецело и стал смотреть. Постепенно картинки принялись складываться воедино, приобретая связный смысл. И вот я уже слушал историю, которую кристалл так сильно сейчас хотел показать мне.
Началось все с того, что я ясно разобрал силуэты, снующие передо мной. Как только проекция этих видений стала четкой, а мелькающие фигуры начали проноситься перед глазами все реже, я понял, что оказался в какой-то комнате с большим количеством людей. В ушах стоял гул разговоров и отдаленного смеха. Я осознал, что нахожусь за столом в трактире или какой-то таверне. Судя по тусклому свету зажженных то там, то тут свечей, за окном этого действа был вечер или даже ночь. Трудно объяснить, но все лица посетителей этого многолюдного места были словно размыты для меня. Еще среди общего говора я не мог различить ни одной четкой фразы. Скорее всего, так и было задумано, чтобы не акцентировать мое внимание на ненужных вещах. Мой взгляд, словно направляемый кем-то, устремился в полумрак дальнего угла. Там за столом одиноко сидел человек, небрежно откинув свое тело на спинку стула и уложив ногу на ногу на близстоящем табурете. Внешне было очень сложно распознать эту личность. Одежда у существа была мужская, простая и довольно бедная. Лицо скрывалось полутьмой и накинутым на голову капюшоном. Я не различал его выражения и не чувствовал эмоций, но точно знал, что этот незнакомец внимательно вслушивается в разговоры людей, сидящих за соседними столами. Я словно увидел его глаза, прищуренные, выражавшие сосредоточенность. Они вырывали отдельные фразы, услышанные в общем контексте, и сопоставляли их с собственными мыслями и размышлениями. Постепенно я начал видеть другую картинку. Она, как мираж, просматривалась поверх того, что я уже лицезрел. Это были разговоры местных жителей, которые перешептывались о некоем кошмаре. Источником страха, о котором шла речь, был огромный красивый дом, расположенный неподалеку. На мгновение я увидел силуэт этого здания. Судя по всему, оно являлось каким-то старинным поместьем. Мой безмолвный таинственный герой, по всей видимости, был чужестранцем и путником в этих краях. Чтобы понять суть этих рассказов и слухов, он начал подрабатывать всякой попавшейся в руки работой, дабы выведать больше информации о заинтересовавшем его месте. И причину столь сильного внимания ко всему показанному раскрыли мне дальше. Перед моими глазами бегло пронеслись какие-то темные места, вроде ночных полей. Еще я видел сады с голыми деревьями, и меня не покидало постоянное чувство тревоги. Оно было необъяснимым и безмолвным. Параллельно в этом неясном мареве пролетали туманные скользящие силуэты, похожие на тени зверя, а на разных поверхностях мельком появились пятна крови. Я стал понимать, что эти видения и были тем говором и слухами, за которыми так тщательно охотился наш безликий незнакомец. И рассказывали они о ком-то или о чем-то, что бродит в темноте в постоянном поиске жертвы. Уже довольно привычной для тех земель стала жизнь, граничащая с постоянной боязнью. Но людям, так или иначе, надоедало это терпеть. Несколько раз они пытались избавиться от соседства с безмолвным страхом, причину которого находили в богатом хозяине той самой усадьбы. Отдельные смельчаки из ближних селений предпринимали попытки выгнать собственника из его имения. Но каждый раз его темный силуэт в дорогих и роскошных одеждах, возникавший в дверях зловещего дома, повергал людей в состояние неописуемого ужаса. Опасаясь за свои жизни, они уходили прочь, так ничего и не добившись. Но были среди простого люда и алчные личности, которые преследовали собственные корыстные цели. Оказывается, хозяин поместья владел очень ценной и прибыльной шахтой. И его исчезновение пришлось бы на руку тем, кто хотел завладеть немалым состоянием. Используя недовольство местных жителей происходящими в округе странными и темными событиями, которые многие связывали со злополучным домом, вышеупомянутые умельцы несколько раз организовывали заговоры с целью прямого убийства владельца усадьбой. Но даже искусным наемникам в этих единичных попытках не удалось добиться успеха. Проклятый дом стоял на месте, его хозяин был жив, а довольно пугающие и необъяснимые события продолжали наводить ужас на ближайшие поселения.
Постепенно картинки поверхностного темного тумана стали таять, и я увидел, как мелькнула улыбка того незнакомца, что продолжал сидеть в трактире за столом. Все эти видения были не случайны и указывали на то, что мой безликий герой очень заинтересовался данными событиями. И я не ошибся в своих догадках. Очередная мимолетная пелена заволокла мне глаза, а через мгновение я уже видел этого человека у высоких стен того самого злополучного поместья. Незнакомец пристально рассматривал каменную кладку, явно обдумывая, как можно проникнуть за границу неприступной черты. Еще мгновение, и вот я уже заметил его силуэт на одной из ветвей высокого дерева. Судя по всему, наш герой проник на территорию приусадебного участка, потому что стена оказалась позади него. Но как он преодолел столь высокую преграду, оставалось загадкой. Личность этого существа по-прежнему была скрыта от меня. Длинный походный плащ с капюшоном надежно прятали незнакомца от глаз. Но каким-то необъяснимым образом я ощущал все, что происходило с ним, словно я сам был тем, за кем наблюдал. Мой герой не спешил спускаться с дерева, пристально рассматривая дом и прилегающую к нему территорию огромного сада. Был пасмурный и, по-видимому, осенний день (строчки снова меняют цвет). Если ты, мой друг, никогда не путешествовал по мирам, я попробую разъяснить тебе понятие «осенний». Временные периоды на Риддле для нас привычно разделяются празднованием Дней Урожая. В некоторых же соседних мирах существуют понятия «времен года». Они определяются нашими союзниками по стойкой и продолжительной смене погоды, которая связана с движением земель тех миров. Более простым языком, это устойчивые изменения природы под действием потепления или похолодания. Когда сильно понижается температура и с неба часто падает замерзшая вода, именуемая снегом, деревья становятся голыми и стоят, словно мертвые. Этот период называют зимой. Когда теплеет, деревья оживают, одеваются в одежды, цветут, все вокруг благоухает, а позднее появляются и плоды – это весна и лето. А вот когда после всего этого снова начинает холодать, часто идут дожди, но еще не выпадает лед – снег, именно тогда и наступает период, который называют осенью. В это время деревья постепенно сбрасывают листву и засыпают, но при этом они не умирают, как кажется на первый взгляд. Ведь мы привыкли, что на Риддле обновление флоры происходит довольно быстро, поэтому может показаться, что длительное отсутствие листвы убивает растительность. На самом деле, таким способом деревья переживают наступивший холод. Сон помогает им выжить. Именно в осенний день и произошло то событие, которое я видел перед собой. Понял я это по окружавшей меня природе. Трава была бурой, деревья почти оголенные, а свет в небесах здесь был серым. Веяло неким холодом. Довольно грустное зрелище, подобно этому огромному потемневшему от времени дому, который с таким пристальным вниманием рассматривал наш безымянный незнакомец. Глядя на эти стены я вдруг понял, что таким мрачным это место было не всегда. Раньше ворота этой усадьбы часто распахивали для многочисленных гостей. Состоятельный хозяин имения не скупился на развлечения, часто устраивал пышные светские вечера, был немалым любимцем женщин, да и сам не обходил красавиц вниманием. Но по какой-то причине все изменилось, поместье за очень малый срок утратило свое былое величие и приобрело недобрую славу. Здесь уже не шумели веселые балы, а люди из ближайших селений стали обходить особняк стороной. По округе пополз дурной слух, все вмиг будто заволокло зловещим туманом, а в домах местных жителей надолго поселился страх. Но я снова вернулся мыслями к своему безмолвному рассказчику. Он закончил свое тщательное изучение территории и, убедившись, что в этом безжизненном с виду месте действительно нет ни единой души, решил снова продолжить свое продвижение вглубь этой неживой обители. Картинка довольно быстро поменялась, и я увидел его уже около больших парадных дверей, которые вели прямиком в сердце этого огромного и таинственного здания. Закрытые замки не стали для незваного гостя помехой. Он недолго возился со щелью для ключа, быстро и почти бесшумно приоткрыв резную деревянную дверь. Сначала я был в недоумении, до сих пор не понимая, что заставило это существо пробраться в столь дурное по слухам место? Если этот человек был похитителем, почему он выбрал именно проклятый дом? Я предположил, что целью данного визита являлось нечто серьезнее обычного воровства. Наш герой мог быть очередным наемником, посланным в дом с целью расправы над его обеспеченным владельцем. Это вполне достаточно объясняло чрезмерную осторожность незнакомца. Но я не мог понять, зачем он выбрал именно парадную дверь? В таком крупном особняке наверняка был не один вход. Ответ я получил, когда понял, что мой безликий рассказчик преследовал немного иные цели, и главный вход был выбран им для кратчайшего пути к реализации намеченной задачи. А именно – поиска собственника этого дома. В тот момент он и не догадывался, что хозяин поместья уже знает о прибытии тайного гостя и с нетерпением ожидает с ним встречи. Я тоже пока ничего не знал так же, как и мой скрытый герой. Перед нами была лишь открытая дверь и непроглядный мрак за ней. Не страшась этой темноты, незнакомец аккуратно просочился за дверь, тихо и бесшумно пройдя в просторный холл. Огромные витражные окна, находящиеся здесь по обе стороны, почти полностью были занавешены плотными шторами, что и создавало внутри густой полумрак. Когда глаза чуть привыкли к этому приглушенному свету, мой рассказчик шагнул дальше, вглубь этого пустого и тихого места. Он поднял голову, с интересом рассматривая потолок и стены. Каждый шаг совершался им неслышно и осторожно. Но внезапно входная дверь за спиной с грохотом захлопнулась, а вслед послышался щелчок запирающегося на ключ замка. От неожиданности я так же резко, как и мой герой, обернулся. В этой мгле у дверей отчетливо просматривался силуэт мужской фигуры. Он медленно вытащил ключ из щели и повернулся к нам лицом.
- Что ж, добро пожаловать! – промолвил мужчина тихим и довольно мягким голосом.
В тусклом свете я пока не мог разобрать никаких конкретных черт этой говорящей фигуры, но в голосе уже отчетливо слышалась радостная ирония. Хозяин дома был явно доволен реакцией, спровоцированной звуком закрывшейся двери. Еще в его голове я великолепно различал интонацию превосходства.
- Похоже, - продолжил мужчина, не выходя из тени, - кто-то снова пытается решить проблему с моим соседством. Если так, то наивно было полагать, что я не заметил твоего появления. Хотя, может быть ты просто бездумный воришка, который не оценил свои силы. На самом деле, это неважно, ведь теперь ты не сможешь покинуть этот дом, даже если захочешь. Останется лишь один вопрос, зачем ты сюда попал, но он будет интересовать скорее меня. Тебя же, полагаю, сейчас должно волновать нечто иное.
- Я знаю, кто ты, - вдруг раздался уверенный женский голос из-под маски капюшона, - но не боюсь тебя!
- Девушка?! – в голосе владельца дома отчетливо послышалось изумление.
Признаться честно, я сам был немало удивлен, осознав, что все это время потрепанная мужская одежда скрывала от глаз женщину. Моя героиня довольно резко сорвала с головы капюшон, и все при том же слабом свете я немного смог разглядеть черты ее лица. Волосы у нее были темные, немного неопрятные, лицо простое. Ее нельзя было назвать красавицей в плане каких-то утонченных черт. Средней густоты брови придавали взгляду некую твердость и суровость. В этом полумраке поначалу мне показалось, что ее кожа была испачкана грязью. Вполне обычный облик, соответствующий небогатому статусу и одежде.
- Я настолько ошеломлен, даже не знаю, что сказать, - снова продолжил мужчина, - мне неизвестно, что привело тебя в мой дом, но выйти отсюда ты уже не сможешь.
- Я здесь не для того, чтобы убегать, - спокойно ответила ему девушка, не сходя с места, - иначе, зачем мне понадобилась дверь, а не окно, к примеру?
Я почувствовал, как ее собеседник насторожился. Это было видно и по силуэту, который изменил свои очертания, сделав несколько шагов в сторону, и просто ощущалось мною внутренне. В безлюдном просторном холле каждое движение звучало громче. Но я не смог понять, что за мимолетный шорох я услышал. Он исходил от мужчины, фигура которого по-прежнему пряталась во мраке.
- Какой дерзкий тон, - раздался голос хозяина поместья уже без нот радости, с неким недовольством, - и какая бездумная храбрость, учитывая то, что ты знаешь, куда попала. Значит и цель тебе известна.
- Ты лишь облегчил мои поиски, - продолжила девушка, - ведь, как ты догадался, моя цель передо мной.
- Скоро я перестану удивляться, - снова произнес мужчина немного иронично, - но не скрою, что ты, все же, на мгновение смогла меня обескуражить.
Я увидел, как он поднял руку в довольно непонятном жесте. Волнение внутри меня все нарастало и нарастало. Я понимал, что это было его беспокойство. От девушки же не исходило никакого страха. Наоборот, я ощущал твердую уверенность. По крайней мере, мне так казалось.
- Ты будешь поражен еще сильнее, - продолжила наша незнакомка своим настойчивым тоном, подняв руки на уровне груди, - когда я кажу тебе, что все твои предположения касательно меня ошибочны.
Девушка подхватила правой рукой свой плащ за спиной и несколькими движениями намотала его себе на запястье. Затем подняла руки выше и демонстративно сделала несколько оборотов вокруг себя.
- Можешь не бояться от меня подвоха, - продолжила она утвердительно, - ведь я ничего не держу в рукавах. Я здесь по собственной воле. И, кстати, вовсе не за тем, что ты озвучил.
Мужчина промолчал, а я продолжал с интересом наблюдать и слушать.
- Я знаю, что тебе нужно, - продолжила моя героиня, - и пришла поторговаться за это.
- Глупая девочка, - с усмешкой ответил мужчина, - это только подтверждает твое бессмысленное бесстрашие. Тебя не смущает захлопнутая дверь, которую я нарочно запер на ключ? Теперь ты моя пленница, и я могу получить желаемое без всякой платы. Это будет для тебя наказанием за дерзость, ведь я уже давно перестал пускать гостей в свой дом, тем более непрошеных.
- Но тогда ты не узнаешь суть предлагаемой мною сделки, - непоколебимо ответила девушка, продолжая стоять на месте.
Теперь уже расклад немного поменялся. Я слышал, как мужчина ощутил себя более уверенно, а в душу нашей незнакомки прокрался след сомнения, но она не подала виду. Это было опасение, именно поэтому девушка оставалась на месте и не двигалась, не опуская рук. Я стал понимать, что моя героиня пытается показать собеседнику, насколько она безопасна. Но я пока не понимал, зачем. Еще несколько мгновений они молчали. Отчетливо было слышно, как владелец дома делает тихие и медленные шаги. Девушка поднесла свою руку с плащом к вороту рубашки и попыталась растянуть его до самого плеча. Второй рукой она убрала на бок волосы.
- Тебе нужна кровь, - прервала моя героиня тишину, - что ж, бери. Но дай мне шанс предложить тебе нечто большее, чем то, о чем ты постоянно нестерпимо грезишь.
Я с ужасом обернулся. В то мгновение фигура ее собеседника, наконец, вышла из тени. Я увидел лицо молодого человека, которое было обезображено звериным оскалом. Белые клыки дополнялись длинными и острыми, как лезвия, когтями. Я обмер, ведь в лице этого человека сразу же узнал своего дарителя. Сейчас его волнистые локоны были длиннее, а глаза, горевшие безумием, словно очерчивались углем. Но этот профиль ворона было сложно не узнать. Я стоял ошеломленный, видя его таким.
- Это уже не твое решение, - с улыбкой, наконец, ответил мужчина, стремительно приближаясь к девушке, - я хозяин этого дома, и мне выносить тебе вердикт.
Я отчетливо услышал, как на короткое мгновение моя героиня искренне испугалась. Именно в этот момент она отступила чуть назад, не выдержав стремительного напора со стороны владельца дома. Но невероятное самообладание не позволило девушке отойти дальше этих нескольких шагов. Она остановилась, удерживая руки в прежнем положении, лишь сильнее наклонив голову набок. Сейчас мой даритель стоял уже очень близко к ней, проводя своими острыми когтями по ее подбородку.
- Делай, что нужно, только услышь меня, - сказала моя рассказчица, когда мужчина уже обнимал ее второй рукой за спину, - я не желаю тебе зла.
- Я поверю, - почти шепотом ответил он, - поэтому все произойдет быстро…
В мгновение я увидел, как его хищное обличие склонило свою голову к её правому плечу. Затем меня словно пронзила боль, от которой даже сжались мышцы внутри. Ощущение мгновенно прошло, но я осознал, что его зубы прокололи кожу на шее моей рассказчицы. На удивление, бедняжка почти не издала ни звука. Девушка лишь успела обхватить плечи своего мучителя, слегка сжимая его рубашку своими пальцами. Со стороны это неприятное зрелище напоминало мне момент попадания мушки в сеть к пауку. Меня удивляло лишь то, что моя героиня абсолютно не сопротивлялась. Когда незнакомка стала терять силы и почувствовала слабость в ногах, она поменяла хватку рук, пытаясь удержаться за плечи мужчины уже со стороны спины. Но ей это мало помогло, после чего девушка медленно и постепенно опустилась на колени. Как только несчастная потеряла сознание, все вокруг меня потемнело, и этот ужас, наконец, закончился.
Но не успел я моргнуть глазом, как пространство вокруг меня стало светлеть. Черные и темно-синие холодные тона сменились мягкими и теплыми красками. Светло-оранжевые и коричневые цвета стали обретать четкость, и вот я уже смог различить комнату с деревянной утварью внутри. Здесь горело много свечей, поэтому рассмотреть все вокруг не составляло особого труда. Но сразу же взгляд мой упал на нашего героя, который сейчас стоял у красивого резного столика и откупоривал какой-то флакон. Это действительно был человек, которого я видел в детстве. Сейчас при более ярком свете я мог лучше рассмотреть его. В ту минуту из его пальцев уже не торчали острые лезвия, а рот не был изуродован хищными клыками. Это был все тот же молодой красивый мужчина, женственные черты лица которого я так хорошо запомнил при прошлой встрече. Но выглядел он чуточку иначе. Длинные, почти доходящие до локтей, черные волнистые волосы, местами закрученные в крупные локоны, придавали его лицу еще больше выразительности. Правда, до сих пор я видел вокруг его и без того черных глаз некий темный ореол, что придавало взгляду усталость и какую-то болезненность. Одет мужчина был богато. Чего стоили одни только широкие и пышные кружева на черной атласной рубашке, не говоря уже о многочисленных лентах на штанах и обуви. Мой даритель держался ровно, был аккуратен. В этом облике нисколько не читался образ отшельника, ушедшего далеко от всего мира. Напротив, передо мной стоял истинный вельможа, который ни в единой детали не изменил своему состоятельному положению.
Мужчина держал в руках небольшой прозрачный флакон с какой-то жидкостью. Присмотревшись получше, я заметил на столе моток белой ткани. Откупорив флакон, мой старый знакомый смочил его содержимым оторванный кусочек полотнища, и направился в сторону стоящей в комнате кровати. Только сейчас я заметил, что там недвижно лежала наша таинственная героиня. Пока я видел все со стороны. Хозяин этого поместья подошел к девушке и склонился над ее плечом, осматривая рану, оставленную им на хрупкой шее. Убрав пальцами с ее плеча пряди растрепанных волос, он прислонил к окровавленному участку ту самую смоченную жидкостью тряпицу, что держал в ладони. Внезапно от боли наша героиня дернулась. В мгновение ока она чуть подскочила на месте, а из-за ее спины с шумом выстрелили огромные черные крылья. От неожиданности мужчина отскочил и попятился назад. Он чуть было не упал, еле удержавшись на ногах. Выражение лица моего героя красноречиво описывало все эмоции, которые он испытывал. Это было в первую очередь удивление и изумление.
- Так вот оно что! – вырвалось из него ошеломленно.
- Прости, - девушка немного болезненно прохрипела, поднимаясь на ноги и прикладывая к кровоточащей ране левую ладонь, - это просто защитный инстинкт…
И вот теперь при достаточном свете уже мы вдвоем с моим дарителем смогли рассмотреть незнакомку. Я немного содрогнулся от увиденного. Лицо девушки действительно немного было испачкано дорожной пылью, но те пятна, которые я изначально принял за грязь, оказались довольно глубокими и значительными шрамами. Один из них рассекал левую бровь, другой изуродовал почти полностью поверхность щеки. Помимо этого были и другие рубцы, менее заметные. Их было довольно много. Я смог предположить лишь то, что эта странница немало повидала на своем пути. И события эти нельзя было назвать приятными. Может быть, поэтому девушка и держалась так уверенно и самонадеянно. Сказать что-то о крыльях я не мог, ведь их темный цвет не позволял сильно рассмотреть детали, но внешне оперенье было целым и аккуратным. Сейчас походный плащ нашей героини лежал на кровати. Но ничего нового в ее бедной потрепанной одежде я не увидел. Все те же затертые мужские штаны простого покроя, и довольно грязная полотняная рубашка, оборванная от времени в некоторых местах. Теперь ее ворот уже дополнительно был запачкан кровью, которая струйкой тихо стекала из-под окровавленной ладони.
- Так вот почему у тебя такая сильная кровь, - продолжил мужчина, будучи еще в сильном замешательстве, - кто ты такая?
- По сути – никто, - ответила девушка спокойным, но немного слабым голосом, пытаясь уверенно стоять на ногах, - путница.
- Удивительная путница, - как бы продолжил ее слова мой знакомый, - которую наверняка прислали мои доброжелатели, чтобы в очередной раз попытаться избавиться от нежелательного соседства со мной.
Девушка слабо и иронично рассмеялась, покачала головой и посмотрела на своего собеседника.
- Сколько же они предпринимали попыток убить тебя, - вопросительно произнесла она, - что эта навязчивая мысль так сильно засела в твоей голове?
- Думаю, - непринужденно ответил мужчина, - не меньшее количество раз, чем выпало тебе. Да и одета ты не самым подходящим образом, чтобы судить иначе. За твое лицо я вообще промолчу.
- Шрамы бывают разными, - не помедлила с ответом наша незнакомка, - но ты этого не испугался. Хотя я абсолютно уверена, что ты обыскал меня, пока я была без сознания. При мне нет оружия, я голая, как ободранный осенний лист. И интересует меня совсем не твоя смерть. И все-таки, если бы ты изначально заподозрил подвох, то не дал бы мне шанса на жизнь.
- Это был мой личный выбор, - спокойно ответил мужчина, медленно возвращаясь к тому деревянному столику, на котором стоял флакон и лежали бинты, - разве я не имею права, как хозяин этого дома, распоряжаться вещами, оказавшимися в моих руках? Ведь теперь ты моя пленница, и я волен делать с тобой все, что пожелаю.
Мой даритель демонстративно выпустил когти на одной руке и улыбнулся девушке опасным оскалом. Моя рассказчица слегка согнула спину и чуть приподняла крылья, нахмурив брови.
- Только попробуй подойти ко мне, мало не покажется, - предупредительно сказала она, - и ничего, что кровь идет, поверь мне. Только все это с твоей стороны пустые слова и угрозы, в них нет абсолютно никакого смысла. Ведь истинный пленник в этом доме – ты. И жива я не потому, что ты решил поиграть со мной, а попросту потому, что ты – не убийца, и никогда им не был. Ни одна из твоих жертв не умерла, именно поэтому дурной слух о твоем доме так быстро разлетелся по округе.
- Кто ты такая? – вновь повторился мужчина, и в его интонации я уже явно прослушивал раздражение и недовольство.
- Можешь называть меня Алана, - спокойно ответила моя героиня, выпрямляя спину и отводя крылья назад, - для тебя я странница. Я, как путешествующий торговец, пришла сюда, чтобы предложить тебе очень выгодный товар. Заключить сделку, так сказать.
- Эмери, раз уж только сейчас мы решили соблюсти все правила приличия - иронично чуть склонил голову в приветствии мой знакомый, как бы показывая свое почтение.
- Могли не утруждать себя, граф, - девушка с такой же интонацией преподнесла ответ собеседнику, - я очень долго наблюдала за твоим домом и знаю о тебе достаточно много. Ты не всегда был таким – одержимым жаждой крови, от которой изнываешь уже долгие и долгие дни напролет, испытывая постоянную и мучительную боль. Но знаешь, что самое удивительное? То, что даже наперекор этому изнеможению ты пытаешь остаться верен своей совести, оставляя своих малочисленных жертв живыми. Сколько раз тебя пытались убить, но ты ловко обходил силки, отпуская охотников за головами восвояси, взглядом наведя на них смертельный ужас. Ты не позволяешь себе опускаться даже до того, чтобы брать кровь животных. Словно принимаешь это наказание свыше. И это расплата всего лишь за праздную дурь богатенького повесы.
- Я никогда не думал, - попытался сдержанно выговорить слова мужчина, - что в мире существуют женщины, столь острые на язык. Я ни разу не чувствовал прежде такого огромного желания уничтожить кого-нибудь. Твоя дерзость просто возмутительна. Мне действительно стоило подумать прежде, чем оставлять тебя в живых. Что тебе от меня нужно?
- В материальном плане – ничего, - спокойно ответила Алана, - я хочу освободить от постоянного гнетущего страха несчастных людей в окрестных поселениях, которые устали жить в соседстве с тобой. Но при этом я хочу помочь и тебе. Предлагаю сделку, суть которой будет заключаться в следующем – я отдаю тебе свою кровь, столько, сколько пожелаешь, лишь бы я оставалась жива. Взамен, ты должен будешь помочь найти мне ответ на вопрос, как излечить тебя от твоего недуга. Ведь это все произошло не случайно, ты сам стал виновником своей беды.
Граф взял со стола ткань, оторвал еще один кусок, снова смочил его жидкостью из флакона и бросил в руки девушке.
- Это заживляющий бальзам, - в прежнем недоброжелательном тоне пояснил Эмери, повернувшись спиной к собеседнице и направляясь в сторону закрытой наглухо ставнями оконной рамы, - меня начинают раздражать эти кровавые потеки, которые скоро окажутся на полу. Не думай, что так легко оттирать эти пятна.
Алана приложила ткань к ране и снова прижала ее ладонью. Лицо ее на мгновение исказилось чем-то наподобие злобной улыбки, вызванной спазмом мышечного лицевого нерва. Ее собеседник немного помолчал, потом повернулся к ней лицом и продолжил:
- В чем для тебя выгода всего этого? Ведь ты будешь взаперти, и не факт, что я соглашусь на твои условия. В любой момент я могу убить тебя, сделать все, что захочу. Чем оправдан был столь высокий риск проникновения в мой дом?
- Это личный принцип, - безэмоционально ответила моя героиня, - такая игра, в которую я уже очень долго играю… со смертью. Если выигрываю, иду дальше. В любом из вариантов ты остаешься в выигрыше. Если мне удастся найти противоядие к твоему недугу, ты сможешь избавиться от боли, которую, как мне кажется, ты испытываешь несправедливо. Каждый из нас волен ошибаться. Вот только платишь ты слишком высокую цену за праздное любопытство. Да и слишком долго это терзает людей вокруг тебя. Ну, а если у меня ничего не получится, в конце концов, ты выпьешь меня до капли. Моя игра закончится, правда, после этого ты снова вернешься к прежней жизни, которая граничит с умопомешательством и извечным страданием.
- Это либо чистой воды безумие, - прервал девушку мой даритель, - либо все же где-то кроется некий умысел.
- Никакого подвоха нет, - усмехнулась моя рассказчица, - это сумасшествие и чистый расчет. Ты не убьешь меня, ведь ты попросту на это не способен. Отказаться от столь желанной возможности приглушить и уничтожить на время боль и голод у тебя не хватит сил, ведь ты просто изнемог. У тебя нет выбора, ведь я уже здесь, и ты вкусил всю прелесть облегчения.
- Хватит! – не выдержал мужчина, оборвав слова собеседницы. - Мне надоели твои слова – ты уже слишком много сказала за этот вечер. На сегодня разговоры закончены. Завтра утром я решу, что с тобой делать. У тебя есть время помолиться о своей судьбе до рассвета, а пока – приятной ночи!
Эмери нервно покинул комнату, заперев за собой дверь. Сразу же в замочной скважине послышались два щелчка. Алана прислушалась ко второму из них. Она заподозрила, что это наоборот был звук открывающегося замка. Девушка решила выждать время, пока хозяин дома подальше удалится от ее комнаты, чтобы проверить свою догадку. А пока моя рассказчица осмотрелась и остановила свой взгляд на графине, который стоял на столе чуть поодаль от бинтов и флакона с бальзамом. Сосуд оказался наполнен водой. Моя героиня жадными глотками утолила мучившую ее жажду, после чего вернула графин на место и чуть утерла на подбородке потеки от пролившейся воды. Мне искренне стало жаль ее, девушка выглядела усталой и измученной. Но при этом в ее глазах хорошо просматривался огонек жизненной силы. Наша незнакомка не собиралась сдаваться и опускать руки. Этот взгляд выдавал ее внутренний неукротимый огонь, который не позволял утихнуть мыслям и размышлениям. Алана, наконец, подошла к двери и дернула ее на себя. Ее предположения оказались верными – Эмери зачем-то имитировал звук запирающегося замка. На самом деле дверь осталась открытой, и девушка свободно смогла бы передвигаться по дому. Моя героиня с усмешкой толкнула дверь ногой, закрывая ее обратно. Она поняла, что таким образом мужчина хочет проверить ее. Но наша рассказчица на самом деле не желала моему дарителю зла, и все, что я слышал из ее уст, было чистой правдой. Кристалл четко дал мне это понять.
В этот вечер наша таинственная незнакомка решила больше ничего не предпринимать. Оставив незапертую дверь в покое, девушка вернулась все к тому же деревянному столику. Бросив на него уже полностью пропитанную кровью тряпицу, что все это время была прижата к ране, Алана оторвала чистый кусок ткани и попыталась вытереть им кровь с кожи. Затем наша героиня снова обработала место укуса бальзамом и, насколько смогла, самостоятельно перемотала шею тканью. Кровь еще продолжала просачиваться наружу, но все проделанные девушкой действия должны были остановить кровотечение. Оставалось лишь ждать. Чтобы не запачкать постельное белье пятнами крови, Алана в несколько раз свернула свой походный плащ и уложила его на кровать в районе подушки. Наконец пришел час, когда бедняжка смогла ненадолго выдохнуть и перевести дух. На протяжении всего диалога между моими героями, девушка так и не растворила свои крылья, оставляя их позади себя. Я прекрасно понимал, почему, ведь это был единственный способ ее защиты. К тому же, моя героиня потеряла достаточно много сил, какой бы бодрой и стойкой она не хотела казаться. На собственном опыте я хорошо знаю, как сложно бывает совладать с магией крыльев, если она доступна крылатому существу от рождения. Этому необходимо учиться, и подобные действия также отбирают немалую энергию. По этой причине наша рассказчица и не стала прятать крылья, аккуратно сложив их вдоль тела и ложась на кровать. Говоря о существах, которым подвластна способность растворять свою летательную часть тела, обычные особенности их природного происхождения могут пригодиться в экстремальных условиях. Пусть не всегда удобно в повседневной жизни носить за спиной огромные крылья, но ты никогда не замерзнешь под их теплом, если тебе выпадет случай ночевать под открытым небом. Алана, судя по всему, придерживалась именно этого правила. Только девушка закрыла глаза, как я тут же почувствовал, что она довольно быстро начинает погружаться в сон. Ее рассказ здесь был закончен, поэтому вид комнат перед моими глазами стал меняться. Я очень быстро понял, что оказался в кабинете графа Эмери.

Так же, как и прежде, мой взор постепенно начал различать четкость находящихся здесь деталей. Сначала я увидел самого владельца поместья, который запирался на ключ изнутри. Затем мои глаза заметили огромный письменный стол, заставленный различными лабораторными колбами и установками. Тут же лежало множество различных ингредиентов и старинных книг. Это подвело мои мысли к тому, что мужчина в свободное время занимался какими-то опытами, алхимией или даже практиковал магию, которой, насколько я понял, он от рождения не владел (следующие строки иного цвета, меняющие свой смысл). Линия этого мира и всей показанной мне истории понятно намекала на отсутствие Магии как привычного общепринятого понятия. Именно на этом и строился конфликт завязавшегося действия. Живущие здесь существа воспринимали Великие Силы, как нечто не поддающееся разъяснению. А все, что невозможно объяснить зачастую пугает. Довольно естественным является желание избавиться от чего-то, что внушает страх и опасение. Все увиденное сейчас заставило меня предположить, что необычные увлечения нашего дворянина могли быть дополнительной причиной, по которой общество его отвергло.
Но параллельно размышлениям, я продолжал безмолвно наблюдать. Мой даритель взял с этого огромного стола бархатный мешочек, завязанный золотым шнурком, вернулся к двери и развязал его. Неторопливо мужчина зачерпнул рукой горсть блестящей, почти прозрачной пыли и медленно стал рассыпать ее на пол. Касаясь поверхности, необычный порошок словно исчезал, ложась тонким, незаметным глазу слоем. Граф будто очерчивал границу, направляясь от двери и проходя по свободному контуру кабинета. Замкнув первую идущую линию все у того же входа в комнату, Эмери направился к одиноко стоящему креслу. Вокруг него мой герой провел еще одну окружность, после чего небрежно бросил мешочек на мягкую обивку. Без сомнения, проделанные действия являлись защитой, ведь рассыпанная в комнате пыль явно была не простой. Я с интересом продолжал смотреть, вслушиваясь в каждое ощущение, передаваемое мне моим амулетом. Аристократ снова вернулся к столу. Среди множества вещей отыскалась емкость с темной жидкостью и дорогой рифленый фужер. В бутылке было вино. Эмери наполнил бокал наполовину, подошел к креслу и из оставленного на нем мешочка снова зачерпнул небольшую горсть волшебного песка. Он насыпал его в бокал, а оставшееся в бархате содержимое завязал шнурком и сбросил на пол. Удобно усевшись в кресле, мой аристократичный герой пригубил несколько глотков этого необычного напитка. Испытывая какое-то наслаждение, граф с улыбкой закрыл глаза и чуть запрокинул назад голову, глубоко выдыхая открытым ртом. Сначала мне показалось, что это необычное вино было сродни какому-то дурманящему веществу, способному вызывать сладостные ощущения и приносить определенное удовольствие. Но я ошибся в своих догадках. Попросту этот вечер впервые за долгое время принес мужчине истинное облегчение тех страданий, которые непрерывно терзали его. А глоток сладкого и приятного вина всего лишь усилил это легкое, но такое неописуемое блаженство. Назначение же этого приготовленного напитка заключалось в ином. И буквально через несколько мгновений, когда улыбка сошла с лица моего дарителя, я стал понимать, что происходит. Растворенный в бокале сверкающий порошок позволил Эмери в каком-то смысле соединиться с каждой пылинкой, которую он рассыпал на пол. А присутствовал этот невидимый песок практически по всему поместью. Мужчина, как паук, который чувствует каждую ниточку своей паутины, способен был контролировать любой уголок этого огромного дома. Вот как он узнал, что Алана проникла на территорию имения. Сейчас, благодаря этой рассыпанной прозрачной пыли граф мог предвидеть шаг каждого жителя его особняка. А как оказалось, он являлся в доме не единственным обитателем, я четко это ощущал. Кто-то прислуживал ему, но благодаря точно рассчитанным уловкам, наш аристократичный герой сделал присутствие своих слуг незаметным, словно их в доме не было вовсе. Это хитросплетение неплохо помогало обеспечивать безопасность, ведь граф с легкостью мог наперед предвидеть любой ход неприятеля. Наверняка именно это помогло ему несколько раз обмануть наемников, целью которых была расправа над ним. Я невероятно удивлялся и восхищался, потому как впервые лично столкнулся с подобным видом магии. На Риддле воочию мне ни разу не приходилось встречаться с теми, кто владел подобными умениями.
Но все же суть этих видений, происходящих в комнате моего дарителя, заключалась не в том, чтобы показать некоторые секреты нашего таинственного героя в деталях. Основной моей задачей было понять общую суть следующего далее монолога мыслей. По ощущениям я осознал, что, в реальном времени мужчина провел с этих раздумьях всю ночь. Для меня же весь его разговор с самим собой не выражался какими-то конкретными фразами. Я просто смотрел на то, как Эмери медленно пьет вино и понимал, о чем он думает. Разумеется, что все его мысли сейчас были об этой девушке, которая так неожиданно появилась в доме. Он вслушивался в свои незримые магические ниточки, будучи каждую секунду готовым предвидеть для себя опасный шаг незнакомки. Его недоверие было абсолютно естественным, ведь граф не знал, кто девушка на самом деле и что она замышляет. Это был внутренний защитный механизм. И в то же время он словно предчувствовал, что ничего не произойдет. Эмери терзал самого себя, считая, что такие соблазнительные в плане его проблемы речи девушки уж больно сильно прокрались в его душу. Они незаметно отравили ее надеждой. Однако мужчину сильно раздражала дерзость незнакомки. Как же сильно это цепляло его самолюбие, хотя в то же время он всецело соглашался с ней. Граф устал от одиночества и кошмара, в который превратилась его жизнь. Эта нестерпимая боль и неистовое чувство жажды и голода, которое могла утолить только кровь, измучили и опустошили его. И страшнее всего для моего героя было то, что он постепенно привыкал к этому. Его пробирала дрожь от мыслей, что однажды он потеряет из-за этого разум и упадет ниже, чем можно себе представить. Станет хуже любого зверя и убийцы. Мой даритель думал и одновременно рассуждал. Конечно же, он устал, но слова Аланы были чересчур красивы. Чрезмерно, чтобы оказаться, в конце концов, правдой. И эта мысль обуславливалась тем, что Эмери сам долгое время искал способ вернуть все назад, и его попытки были тщетны. Но вопреки этому мужчина все-таки хотел верить словам девушки, как сладкой лжи, как несбыточной мечте. Потому что в отличие от всех вокруг и него самого наша героиня была особенной – не из их мира, поэтому она могла знать больше. Попробовав на вкус кровь этого загадочного существа и ощутив разницу, граф понял, что Алана действительно не такая как все они – жители тех земель. И почему она выбрала его? Это и туманило его разум. Настораживало и одновременно тешило. Такая эфемерная, но желанная надежда. Всю ночь мой герой сопоставлял между собой все за и против. И когда, наконец, кристалл принялся снова менять облик моих видений, я понял, что мужчина все же привел свои размышления к логическому финалу. И дальше мне предстояло узнать, что же он решил.
Я бегло стал рассматривать мелькающие фрагменты, как обрывки воспоминаний. Утром мой даритель вошел в комнату девушки и разбудил ее. Между ними произошел короткий диалог, фразы из которого от меня скрыли, но суть я прекрасно понял без слов. Эмери потребовал от своей пленницы привести себя в порядок, после чего проводил ее в комнату, где уже ожидала подготовленная горячая вода и чистая одежда. После этого я уже видел своих героев, сидящих один против другого за длинным обеденным столом в просторном зале. Свет здесь был немного приглушенным. Я заметил, что большинство комнат в этом большом доме либо было заперто ставнями, либо занавешено плотными портьерами. Сделано ли это было в целях безопасности, или же таким образом граф пытался уберечь себя от света в силу особенностей его нынешней сущности, мне оставалось только гадать. Но даже при таком освещении я достаточно хорошо мог рассмотреть моих рассказчиков. Облик нашей героини после принятия водных процедур немного преобразился. Девушка слегка ожила. Но ее хмурый и в какой-то степени строгий вид неизменно остались при ней. Свои чистые темные волосы Алана завязала в обычный тугой хвост. На плечах сверкала белоснежная кружевная рубашка, а талию обвивал черный корсет. Аристократичный же хозяин дома выглядел даже более величественно, чем вчера. Черный бархатный камзол с золотыми пуговицами, увенчанный пышным кружевным рукавом, различные украшения поверх него, представленные лентами, цветами и нитками бус из черного жемчуга. Великолепное кружевное жабо с блестящим драгоценным камнем бордового цвета. Казалось, что этой роскоши не было предела. Вдобавок к этому дорогому костюму на столе, недалеко от выставленных столовых приборов, лежала оформленная в таком же стиле треугольная шляпа с пышными черными перьями. Мои герои сидели в тишине, пока граф, наконец, не прервал ее:
- Я долго обдумывал твое предложение.
- И что же ты решил? – поинтересовалась девушка, пристально глядя на своего собеседника.
- Я согласен на сделку, - спокойно ответил Эмери, поднимая в руке бокал с красным вином, - но правила, все же, буду диктовать я, поскольку это мой дом. Если мне что-то не понравится…
- Можешь не продолжать, - хладнокровно прервала его Алана, - я не глупая, чтобы не понять с полуслова.
Мужчина промолчал. Я же, если быть честным, так и не понял, задел ли его ее тон, или мой даритель просто опустил этот момент, чтобы не раздражаться.
- Итак, - продолжил он, - что мне нужно, чтобы скрепить наш уговор?
- Ничего, - спокойно ответила моя рассказчица, - я не владею какими-то тайными обрядами и не умею составлять бумаги. Мне нужно лишь взаимное доверие. Если тебе нужны какие-то формальные ненужные вещи, придумай их себе сам, начертай своей изящной рукой какие-нибудь бессмысленные слова, полей их кровью и поставь печать. Мне все равно. Я дала тебе в залог себя, целиком, свою жизнь и кровь. Мне лишь нужно исследовать твой дом, рассмотреть каждую пылинку, каждый осколок, что мог заваляться в темном углу. Вот и все. Как долго я пробуду здесь, не зависит ни от чего. Если я сумею надоесть тебе своим присутствием, ты просто убьешь меня, потому как я не уйду отсюда, пока не добьюсь своего. Мне дороги мои принципы так же сильно, как тебе твои. Ты обожаешь эту роскошную жизнь, любишь одеваться в эти богатые убранства – мне до этого нет никакого дела. Я обязана выиграть свою партию. Вот и все. Наша сделка – это две чаши весов, которые должны оставаться на одном уровне. Взаимное доверие с одной стороны и взаимопомощь – с другой.
- Кто поставил тебе такие сумасшедшие условия игры? – поинтересовался Эмери, отпивая глоток вина из своего бокала.
- А это не твое дело, - грубо ответила Алана, после чего встала из-за стола и подошла ближе к графу, - достаточно этого показательного притворства, ведь тебе не нужна пища, тебе нужна кровь. Я вчера очень хорошо ощутила твой голод. Ты до сих пор бледен и носишь темный ореол вокруг глаз. Тебя сломало изнутри.
Я моментально вспыхнул эмоциями, которыми взорвался внутри наш аристократ. Его снова разозлила манера речи Аланы. Мужчина вскочил из-за стола и бросился к своей собеседнице. В мгновение ока он схватил девушку за плечи и навалился на нее, вонзая свои клыки прямо в шею. Моя героиня не удержалась на ногах, и они оба полетели на пол. В этот раз Алана громко закричала от боли, которую, почему-то сейчас не в силах была выдержать. Но все это также внезапно закончилось, как и началось. Девушка, корчась от боли, с недоумением ошеломленными глазами посмотрела на графа, который с ехидной довольной улыбкой аккуратно вытирал кровь с края своего рта белым кружевным платком.
- Я буду делать так каждый раз, когда услышу от тебя такой тон, - нравоучительно произнес Эмери, - ты все поняла?
- Почему так мало? – чуть задыхаясь, поинтересовалась моя рассказчица, твердо упираясь обеими руками о каменный пол, на котором оказалась почти всем телом.
- У нас был уговор оставить тебя в живых, - не унимая улыбки, ответил мужчина, - и мне очень не хочется запачкать кровью еще и эту чистую рубашку.
Он немного помолчал и уже собирался подниматься, но внезапно Алана схватила его рукой за ворот.
- Я задала тебе вопрос, на который ты должен мне ответить, - выпалила она злобно.
- Ты, похоже, не поняла, почему я сделал тебе сейчас больно, - изменился в лице Эмери, явно негодуя от такого действия девушки, - но я могу объяснить иначе.
Мой даритель выпустил когти на пальцах и угрожающе поднес их к лицу своей собеседницы. То, что произошло дальше, меня немного озадачило. Все случилось довольно быстро, а внутри меня пробежало множество ощущений, которые я даже не успел понять. Алана схватила руку графа и гневно отбросила ее от своего лица.
- Хватит меня запугивать, отвечай на вопрос! – импульсивно выпалила она.
Эмери непроизвольно ударил ее по лицу другой ладонью. Этот поступок, как ледяная вода, моментально отрезвил их обоих. Мужчине стало невероятно стыдно за себя, а моя героиня вмиг приубавила свой пыл. Граф вскочил на ноги и отвернулся от девушки. Ему хотелось извиниться перед ней, ведь прежде он ни разу не позволял себе поднять руку на представительниц слабого пола. Но чрезмерная гордость не позволяла его языку повернуться.
- Я не позволю подчинять себя, - только и смог выговорить сквозь зубы мой даритель, - учти это.
- Я не пытаюсь тобой управлять, - устало и более спокойно ответила Алана, поднимаясь с пола и забирая из кармана мужчины испачканный кровью платок, чтобы прижать его к своей ране, - и если ты действительно хочешь, чтобы я помогла тебе, ты будешь отвечать на все вопросы, которые я задам. Это не стремление задеть тебя – я должна понять, почему вчера я потеряла сознание, а сегодня ты выпил лишь несколько капель. Еще раз - почему?
- У тебя очень сильная кровь, - ответил ей холодно мужчина, - я никогда не ощущал такого прежде. Этого количества было достаточно, чтобы восполнить то, чего я не взял вчера. Надеюсь, такой ответ тебя удовлетворит?
Девушка молча вернулась на место. Граф подошел к своему стулу и равнодушно посмотрел на остывающий завтрак.
- Ты испортила мне утро, - с какой-то грустью в голосе произнес он, - я полагаю, что это только начало. Скоро я пожалею об этом договоре.
- Тебе придется свыкнуться с этим, - немного виновато произнесла Алана, - возможно… Но, я не стану осуждать тебя за пощечины, особенно когда ты решишь угомонить меня, если я буду не в себе.
Она немного помолчала, а после снова вскочила из-за стола и довольно нетерпимо схватилась за шнуровку своего корсета.
- Но ради всего святого, что есть в этом мире, - как-то причудливо вырвалось из нее, - забери обратно эту проклятую утяжку! И как только вы это носите?!
Эмери ошеломленно взглянул на нее. Я тоже был немного озадачен, и даже улыбнулся такому резкому контрасту, но делать какие-то поспешные выводы было бы глупо, ведь я не раскрыл для себя мою героиню. Тайны, хранящиеся в этой загадочной душе, могли многое собою оправдать и объяснить. Каждое ее действие, каждую мысль и поступок. Мне оставалось лишь ждать и надеяться на то, что мой амулет раскроет сильнее естество каждого из моих героев. Ведь не зря же он показывал мне эту историю.
Чем действительно закончилось то утро в обеденном зале, я не увидел, ведь кристалл снова преобразовывал передо мной места и действия. В общих чертах я понял, что под бдительным присмотром графа Алана медленно и постепенно начала изучать комнаты особняка. Она подолгу рассматривала вещи, о чем-то размышляла, а иногда и беседовала с владельцем дома. Но эти диалоги были очень короткими и не совсем содержательными. То Эмери был не в настроении говорить, то сама девушка целиком погружалась в мысли, уходя от окружающего ее мира.

Я точно знаю, что прошло какое-то время. Отношение моего аристократичного героя к своей пленнице постепенно менялось. Будучи в прошлом весьма общительным человеком, граф не сразу смирился со своим одиночеством. Сейчас, когда в доме появился живой собеседник, мужчина быстро к этому привык и желал общения, или хотя бы не такой полной тишины и спокойствия, которые ему очень надоели. Порой девушке удавалось развеять его праздность. Но иногда ее переменчивое настроение все же раздражало моего дарителя. Хотя однажды, почти при полном парадном костюме, Эмери пришел в комнату нашей рассказчицы и заявил, что ему скучно.
- Я не игрушка для развлечений, - спокойно ответила Алана, отрывая взгляд от какой-то книги, которую накануне граф принес в ее комнату.
- Ты забываешь, кто я, - настойчиво сказал мужчина, не собираясь уходить.
Моя героиня осознала, что просто так от назойливого собеседника ей в этот вечер не избавиться. Она с глубоким сдержанным вдохом громко захлопнула книгу и пристально посмотрела в глаза Эмери.
- Что ты хочешь? – поинтересовалась она.
- Я хочу танцевать, - незатейливо ответил мой даритель.
- Я не умею танцевать, - не задерживая с ответом, холодно произнесла Алана.
- А я тебя научу, - не унимался граф.
- Хорошо, - с некоторой принципиальностью в голосе ответила девушка и поднялась с кровати.
Мне стало очень интересно, что же будет дальше, ведь впервые в воздухе я начал улавливать некие новые ощущения. Они явно исходили от Эмери и были какими-то личными. Я бы сказал, что это было похоже чем-то на веселье или хорошее настроение, но вовсе этим не являлось. Это были не эмоции, а нечто общее. И вот совсем скоро я оказался в комнате, в которой то там, то тут лежали различные предметы гардероба. Из-за ширмы вышла Алана в роскошном темном платье, кое-где обшитом мелкими сверкающими камнями. Юбка на небольшом кринолине придавала платью пышности, талию сужал корсет, а декольте и короткий рукав были просто усеяны объемными и ажурными цветами. Шнуровка корсета располагалась спереди и была не до конца затянута. Несмотря на простую прическу и ужасающие глубокие шрамы на лице, моя героиня выглядела сейчас изумительно. Судя по ощущениям, граф был солидарен со мной во всем. Но на лице Аланы читалось привычное недовольство.
- Опять ты натянул на меня этот проклятый бандаж, - с негодованием высказалась собеседнику моя рассказчица, - я не умею это носить.
- Это называется корсет, - спокойно произнес Эмери, подойдя к девушке и просто завязывая шнуровку до конца, не затягивая ее, - и от того, что ты с ним не знакома, это не мешает платью сидеть на тебе отлично. Просто будь нетороплива и спокойна. Это все, что тебе понадобится.
- Что дальше? – сдержанно вздохнула наша героиня, когда граф оценивающим взглядом окинул ее со всех сторон.
- К такому наряду непременно нужна хорошая прическа, - ответил мужчина, - но, на удивление, ты и так довольно хорошо смотришься. Я не куафёр, поэтому попробуем исправить положение подходящим украшением для волос.
К моему удивлению, картинка резко изменилась, и я увидел моих героев уже совсем в другой комнате, где на полках стоящих там шкафов расположилось многообразие драгоценных украшений. Это место можно было спутать с собранием какой-то коллекции. К слову, темные волосы Аланы уже были обрамлены боковой диадемой из белых декоративных цветов. Граф подошел к зеркалу, поправил свой бархатный камзол и обернулся к девушке.
- Как тебе известно, я владею очень прибыльной шахтой, - начал свою речь аристократ, - вот эта комната – одна из причин, по которой отдельные личности так сильно хотят избавиться от меня. Я могу смело назвать каждый из этих драгоценных камней маленьким великолепием, изъятым из глубоких недр земли. В свое время из этой коллекции я любил делать дорогие подарки красивым женщинам. И сегодня я хочу, чтобы одно из этих украшений было на тебе. Я не люблю просто так получать ценные вещи – у всего на свете есть своя стоимость. То, что ты отдаешь мне по собственной воле, имеет огромную цену. Жизнь нельзя купить за деньги, она бесценна. Я хочу хоть чем-то восполнить то, что у тебя забираю. И в то же время я не желаю, чтобы это была плата. Выбирай любое колье, которое тебе понравится. Я отдам тебе его навсегда, в качестве подарка. Сегодня оно будет радовать мой глаз, украшая твою шею, а в будущем может быть пригодится тебе. Пусть даже оно станет обычной денежной единицей, это уже будет твое право. И прошу не начинать своих колких речей. Не порть этот чудесный вечер.
- Хорошо, я выберу, - согласилась девушка.
Алана обвела взглядом комнату, рассматривая все ожерелья и подвески, украшенные разного рода минералами. Яркие и блестящие камни, жемчуг, синие, красные, пурпурные и прочие оттенки цветов сочетались с различными драгоценными металлами. Такие вещи могли заслепить глаза и вскружить голову, но я увидел, как почти сразу же взгляд девушки остановился на довольно простом и не сильно приметном кулоне.
- Я хочу вот этот, - нарочно делая надменный вид, с какой-то ноткой повелительности ответила моя героиня, указывая графу на свой выбор.
И вот тут-то я впервые и понял, откуда взялся мой оберег. Девушка указывала именно на прозрачный, темно-изумрудный кристалл на тонкой блестящей цепочке. Без всяких сомнений это был он.
- Так просто? – наш аристократ слегка удивился.
Я понимал его недоумение. Он надеялся, что его пленница выберет более весомый подарок, нечто красивее, пышнее и дороже. Сейчас в его голове снова мгновенно возникли мысли, что девушка опять хочет посмеяться над ним. По его интонации моя героиня словно предугадала мысли графа, поэтому решила взять слово первой.
- Ты вроде бы сказал, что это не плата, - с упреком произнесла она, - поэтому я свободна в своем выборе. Не думай, что выслушав тебя, я решила наперекор обойтись малой ценой. Нет. Я не выбрала вот это, чуть красивее, или вот это, подороже лишь потому, что хочу именно его.
Последнюю фразу девушка утвердительно выделила, пытаясь донести собеседнику свои убеждения.
- Мне понравилось это украшение, - продолжила Алана, - и если ты решил что-то подарить, не пытайся меня переубеждать или о чем-то спрашивать. Иначе, зачем заявлять, что ты готов отдать любую вещь на выбор? Или дари, или молчи. Не будем портить этот чудесный вечер.
Аристократ промолчал, с улыбкой оценив тонкость сказанного. Он достал из шкафа изумрудный кулон и аккуратно надел его на шею своей спутницы, после чего повел ее в другую комнату, где и намерен был танцевать.
Я плавно переместился в небольшой зал, по большей части даже похожий на крупную комнату. Там в углу чуть поодаль стояла большая красивая арфа. Увидев этот музыкальный инструмент, мне стало немного грустно – на похожих струнах играла когда-то моя любимая супруга. Эмери подошел к арфе и осыпал ее струны белой пылью из мешочка, который достал из кармана. Остальной порошок он взмахом руки рассеял по комнате. Это вещество практически сразу исчезло в воздухе, словно его и не было вовсе, но девушка слабо ощутила, как на оголенную кожу мягко оседает что-то похожее на влажный туман. И тут послышалась музыка, хотя струны инструмента никто не перебирал пальцами. Мужчина даже не касался арфы. Алана осмотрелась, пристально обводя комнату взглядом. С лица графа не сходила довольная улыбка.
- Так вот чем ты занимаешься, - уличительно сказала моя рассказчица, посмотрев на хозяина дома, - занятные волшебные порошки.
- Не только порошки, но и различные эликсиры, снадобья, - ответил мой даритель, подходя к девушке и делая поклон, тем самым, приглашая ее на танец.
- Я не умею танцевать, - сказала Алана, подавая руку нашему аристократичному герою.
- Просто повторяй движения за мной, - ответил Эмери, обнимая собеседницу за талию, - в этом нет ничего сложного. Раз-два-три, раз-два-три…
Мужчина начал показывать своей спутнице простейшие движения, и вскоре они уже потихоньку вдвоем кружились в простом вальсе. Наша героиня иногда путалась, но старалась держать такт.
- И вот ради таких глупостей ты занялся изучением необычных вещей твоего мира? – иронично спросила девушка, пока они пытались танцевать.
- Почему же глупости? – возразил Эмери. – К примеру, один из таких порошков и помог мне обнаружить тебя, когда ты проникла за ограду усадьбы. Правда, сначала я не мог понять, как ты сумела ее преодолеть, но теперь-то я знаю. Эта невидимая пыль рассыпана везде, по всему особняку. Это позволяет мне чувствовать каждый уголок в доме, контролировать каждый сделанный шаг.
- Зачем тебе понадобилось все это? – с недоумением спросила Алана. – Неужели тебе было мало всего того, что ты имел.
- Мне стало интересно, - спокойно ответил наш герой, - когда в твоих руках есть состояние, тебе хочется стать сильнее, чтобы защитить то, что имеешь. Еще до всего произошедшего со мной, в прежние, спокойные времена бывали моменты, когда мне становилось страшно. Доброжелатели есть всегда. А еще, имея возможности, хочется пробовать больше нового. Это как игра, которая завлекает все сильнее и сильнее.
- И однажды ты доигрался, - констатировала девушка, устремив свой взор на графа.
- Можно сказать и так, - ответил он и замолчал, отводя в сторону взгляд.
Ступив в очередной раз в танце невпопад, наша героиня удрученно вздохнула. Они остановились, но Эмери не спешил ее отпускать.
- Я предупреждала тебя, что все это пустая трата драгоценного времени, - сказала Алана, - надеюсь, этого хватило, чтобы развеять твою скуку? Или тебе еще недостаточно количества шагов, которые я прошла по твоей начищенной обуви?
- Но вечер будет еще не совсем испорчен, - таинственно произнес граф, загадочно улыбнувшись и проводя кончиками пальцев по оголенной шее девушки и по линии её плеча, - если ты позволишь…
Моя рассказчица устало вздохнула и отвела лицо чуть в сторону. Немного помолчав, она склонила голову набок и рукой убрала волосы с плеча. Алана для подстраховки обняла графа за плечи, чтобы не упасть в тот момент, когда она будет терять силы. Я сразу же догадался, чего он хочет, но внутри меня пульсировало что-то противоречивое. Я ничего не понимал, ведь то, что должно было случиться дальше, как прежде это ощущалось мной, совсем не соответствовало тому, что я чувствовал сейчас. И через мгновение, я понял, почему. Эмери склонил голову над плечом девушки, и его пленница уже приготовилась было к чувству боли, но вместо этого она ощутила нежное прикосновение губ. Сначала Алана застыла, как очарованная, но как только граф одарил ее кожу еще одним нежным поцелуем, я почувствовал невероятный всплеск негодования. Моя героиня оттолкнула от себя мужчину, и в порыве ярости, которую я ощущал, выпустила из-за спины свои большие черные крылья. Она хлопнула ими несколько раз, и наш несчастный донжуан вынужден был немного отойти назад.
- Ты решил пошутить надо мной?! – задыхаясь, ошарашенно спросила девушка.
- Неужели ты думала, что я действительно смог бы омрачить такой прекрасный вечер столь неприятным поступком? – поинтересовался с улыбкой мужчина, отвечая на заданный вопрос. – Это было бы равносильно плевку в собственное лицо. Я еще не настолько низко пал.
- Я тебе не игрушка для развлечений! – выпалила моя героиня угрожающе.
- Что тебя так сильно задело? – с невозмутимой улыбкой снова спросил Эмери.
- Похоже, я в тебе сильно ошиблась, - не меняя тона, продолжила Алана, - считая, что ты чем-то отличаешься от богачей этого мира. О, как же сильно ваша роскошь опустошает умы! Кажется, у нас был уговор помогать друг другу? С того момента, как я попала в твой дом, я ни на шаг не приблизилась к ответам на интересующие меня вопросы. А ты словно нарочно молчишь обо всем, что может быть очень важным в этом деле, отвлекая себя и меня бессмысленными вещами, праздностью и пустыми словами. Пойми, что лишь одна моя кровь ничего не решит. Придет день, когда мои силы закончатся, и твоя жизнь снова станет прежней. Сколько ты еще протянешь на грани между безумием и борьбой с местными поселенцами, которые раз за разом будут пытаться убить тебя? Почему ты молчишь? Как это все началось?
Слова моей рассказчицы стерли улыбку с лица владельца дома. Мужчина виновато опустил глаза и отвернулся. Алана отчитала его, как провинившегося ребенка. Приблизительно такими словами можно было описать то, что произошло сейчас на моих глазах. Соответственно, я испытывал те же чувства, что и существо, на которое обрушился справедливый гнев.
- Я не говорю об этом не потому, что не хочу, - наконец тихо произнес Эмери, - а лишь потому, что ничего не помню. Тот день, или вечер, его словно стерло из памяти. Единственное, что я хорошо помню – это боль. Невыносимую боль, которая резко пронзила меня. Я словно умер наяву, но этот кошмар не кончался. Я не мог дышать, меня будто пронзали в раз миллионы лезвий, изготовленных изо льда. От этой сильной и долгой боли разум помутился. Я разворотил весь кабинет. Те запретные книги сгорели, или я сжег их в порыве исступления. Я удивляюсь, как не сгорел в тот день весь дом. Возможно, разбрасывая вещи, я случайно устроил пожар. Там была обгоревшая мебель, стены, портьеры…
- Великолепно, - как-то удрученно и уже более спокойно произнесла девушка, - теперь сложно будет найти начало этих закрученных нитей.
- Здесь в поместье есть большая библиотека, - продолжил мой герой, - я открою ее для тебя, покажу. Там могли остаться какие-то книги. Когда я начал понимать, что со мной произошло, я жутко испугался. Из-за этого мне пришлось запереть там все вещи, все, чем я занимался. После я долго туда не ходил. Наведываюсь я в ту часть дома очень редко, потому что все интересующие меня книги остались со мной. Не думаю, что это развеет твое беспокойство, но я отведу тебя туда.
- Неужели? – съязвила Алана. – Почему ты раньше не сказал мне об этом месте?
- Потому что я сам не нашел там ничего полезного, - ответил граф, - ведь я тоже не сидел, сложа руки. Я не настолько глуп.
Чем окончился тот вечер, мне неведомо. Я постепенно оказался за окном комнаты, где оставались мои рассказчики. Словно привычно для себя повис в воздухе над территорией этой большой усадьбы. В темных ночных красках еле различались одиночные листья на деревьях, теребящиеся легким прохладным ветром. Я ощущал этот холод, как наяву. Мой амулет снова давал понять мне, что шло время. Эмери, как и обещал, показал своей пленнице огромный зал с книгами. В этой большой комнате действительно господствовал невероятный беспорядок. Это напомнило мне чем-то обстановку в моем личном доме. Книги и вещи валялись на полу, стояли стопками на столах, небрежно лежали на полках многочисленных шкафов. Вопреки правилам устройства таких комнат, в некоторых местах огромные высокие окна были полностью лишены какого-либо занавеса. Это место было заброшено, все здесь покрывал слой пыли. По-видимому, граф не пускал сюда никого из прислуги. Он действительно запер этот зал, и ключ от двери находился только у него. Алана стала пытаться искать что-то среди гор этих разбросанных книг. Она довольно подолгу проводила здесь время в присутствии нашего аристократа или самостоятельно, пытаясь отыскать то, что ее интересовало.
Но как всегда, после этих видений меня плавно перенесли в другое место действия. Я оказался в большой комнате, которая явно была когда-то великолепной оранжереей. Это было на нижнем этаже, и двери отсюда вели прямиком в сад. Сквозь огромные стеклянные окна, от пола и почти до потолка, я видел, как Эмери прогуливается по саду. На улице моросил мелкий дождь, поэтому граф был одет в длинный плащ, а голову его покрывала та самая треугольная шляпа с перьями, которую я видел до этого. Но взгляд мой почему-то потянуло в сторону, туда, где находился вход в дом. Через мгновение я увидел, как в зал вошла Алана. Ее походка указывала на то, что сегодня наша героиня чувствовала себя свободно. А причина явно была в удобной для нее одежде. Девушка нашла себе белую рубашку с широким и свободным длинным рукавом. На груди был довольно глубокий разрез, который стягивался переплетенным шнурком, но Алана предпочла оставить его полностью развязанным, словно пытаясь освободить свое тело от лишней скованности. Шею моей рассказчицы украшал тот самый изумрудный камень, который сейчас касался моей кожи. На ногах превосходно сидели бежевые суженные брюки, концы которых заправлялись в высокие, почти до колен сапоги. Никаких корсетов и юбок, в которые с таким усердием пытался облачить ее Эмери. В дополнение к этому, за долгое время, я снова смог увидеть огромные бархатные крылья, которые, подобно мантии, тянулись за девушкой, касаясь своим нижним опереньем пола. Сейчас она не прятала их, как это было раньше, они свободно раскинулись за ее спиной. Такая одежда делала мою рассказчицу собой, усиливала ее внешность, особенно хмурый и серьезный взгляд. Распущенные темные волосы аккуратно спадали на плечи. Девушка всматривалась в окна. Она явно разыскивала графа. И найдя его взглядом, моя героиня решила осмотреться. Возможно, Алана оказалась здесь впервые. Я тоже окинул взором это просторное, заполненное флорой помещение. От былого величия здесь осталось не так много. Огромные высокие, занимавшие почти половину здешних стен окна, да и сами стены, местами потемневшие от времени, были густо заплетены лианами каких-то растений. По большей части эти плетущиеся кусты, корни которых располагались в больших кадках вдоль стен и окон, были уже наполовину мертвы или вовсе погибли. Кое-где среди этого множества голых ветвей просматривались зеленые пятна жизни. Остальное же пространство зияло пустотой или украшалось засохшей, не успевшей опасть листвой. На полу, среди множества горшков с цветами, просматривалась похожая ситуация. Какие-то растения погибли, какие-то были больны, а некоторые сумели выстоять и даже пытались скудно цвести. Между емкостями для растений где-то была рассыпана земля, и частично на глаза попадались разбитые черепки. На полу этого умирающего рукотворного сада то там, то тут лежали сухие скрученные листья, упавшие со стен или занесенные сюда ветром через открытую дверь.
Снаружи вечерело, но даже теперь сквозь стекла, мы с моей героиней могли различить фигуру аристократа, бродившего снаружи. Эмери медленно прохаживался по пустому саду среди голых кустов и почти серой, сонной земли. Алана тихо наблюдала за этим черным благородным силуэтом, глубоко погрузившись в мысли. Она думала о многом, но размышления эти касались именно моего дарителя. Даже сейчас, когда граф был один, он сохранял свои привычки, оставаясь верным аристократическому происхождению. Его прекрасными костюмами некому было любоваться, кроме прислуги, с которой мужчина встречался довольно редко. Эмери все время пребывал в одиночестве, вокруг него уже давно не крутилось то высшее общество, что появлялось здесь раньше. Но все равно наш герой продолжал оставаться таким же величественным. Девушка мысленно сравнивала это с битвой. Он боролся со своей новой сущностью за право оставаться таким, каким он хотел. Так было всегда, даже до того, как моя рассказчица пересекла черту поместья. Она знала это, потому что очень долго наблюдала за хозяином этого дома издалека. И вот сейчас она думала, что именно демонстрация немалой внутренней силы этого человека так сильно задела ее. Именно это показалось ей отличием нашего героя от прочих зажиточных и аристократичных особ, которых девушка действительно немного недолюбливала. Да, он поддавался соблазну богатства, как и другие, но осознав одну из своих совершенных ошибок, мужчина, не в силах исправить ее, попробовал хотя бы противостоять ей. Превратившись в один миг в чудовище, он при этом так и не стал убийцей, не смея преступить черту собственной совести. Эмери не сделал ничего слишком дурного, за что его можно было бы так жестоко наказать. Алана думала об этом, все сильнее погружаясь в мысли и не замечая уже ничего вокруг себя. Я чувствовал, как она задается вопросом, почему она оказалась здесь, почему выбрала именно его? Почему не пошла дальше в своих странствиях? Для меня до сих пор оставалась нераскрытой ее история, поэтому у меня вопросов было даже больше, чем у моей героини. Зачем она вообще это делала? Что было с ней не так? К моему удивлению, я слышал в ее голове сравнение - она сопоставляла моего дарителя с собой. Я не мог понять, почему, ведь ответ на этот вопрос открылся мне потом, чуть позже. Сейчас же я недоумевал от всей этой недосказанности. Ну а девушка продолжала раскладывать в голове суждения, которых я уже не слышал, потому что не понимал. Я смог лишь четко различить утверждение, которое наша героиня поставила самой себе. Она будет бороться до последнего вздоха. Почему она так решила, я пока не понимал. Что-то все-таки еще было скрыто в этих видениях. Мне лишь оставалось ждать ответов.

Алана так сильно задумалась, что не заметила, как в дверях зала появился Эмери.
- Откуда эта золотая пыль на крыльях, - нарушил негромким голосом тишину граф, с легкой улыбкой поглядывая на девушку.
Моя рассказчица немного потерянно обратила свой взор на собеседника. Она так сильно задумалась, что не расслышала его тихих слов.
- Прости, что ты сказал? – переспросила она графа.
- О, похоже, ты улетела мыслями очень далеко отсюда, - продолжил аристократ, медленно начиная обходить вокруг несколько раз, с неподдельным интересом рассматривая свою пленницу.
Алана поймала себя на мысли, что эти круговые движения напоминают ей очерчивание границы. Словно мужчина, неслышно касаясь краем плаща поверхности пола, пытается поймать ее в невидимое кольцо. А Эмери, словно нарочно очерчивал круги и наблюдал за девушкой со своей привычной лукавой улыбкой.
- Ты не смотришься женственно в этом наряде, - продолжал мой герой, - но все равно ты выглядишь изумительно!
- Что это за место? – попробовала переменить тему разговора Алана, задав весьма отвлеченный вопрос.
- Раньше я чаще всего устраивал здесь приемы, - ответил граф, наконец, остановившись перед девушкой, - это моя бывшая оранжерея. В свое время здесь выращивали рассаду и множество разнообразных растений. Большинство розовых кустов, растущих в саду, получили свою жизнь именно здесь. Но времена изменились. Как только моя жизнь перевернулась с ног на голову, отсюда сбежала большая часть моей прислуги. Без опытных садовников и мастеров здесь все быстро пришло в упадок. Та же участь постигла и сад вокруг поместья. Без посторонней помощи я не смог справляться со всем, что здесь имеется.
К слову, я снова был весьма поражен тем, как Эмери ухитрился рассчитать и спланировать в своем доме все таким образом, чтобы его оставшиеся в малом количестве слуги никогда и нигде не могли пересечься ни с ним, ни с его пленницей в многочисленных коридорах дома. Этот тонкий расчет был удивителен в своей четкости. А мужчина тем временем снял со своих плеч влажный плащ и аккуратно бросил его в сторону. Склонившись в поклоне перед девушкой, мой даритель подал ей руку, облаченную в черную атласную перчатку, снова приглашая на танец.
- Тебе оказалось мало полученной мною науки в прошлый раз? – поинтересовалась Алана, понимая намек своего собеседника.
- Именно поэтому я хочу закрепить твои знания, - улыбнулся мужчина в ответ, - к сожалению, без музыки, поэтому я буду очень медленным. Просто следуй движениям, я сам буду направлять тебя.
- И разве это будет танец? – насмешливо спросила моя героиня.
- Будь ко мне снисходительна, - попросил Эмери, - ведь я устал от долгого одиночества.
Нашей рассказчице пришлось смириться с просьбой графа. В этот раз она поддалась на уговоры очень быстро. Уложив руку ему на плечо, под неслышную музыку шуршащих на полу сухих листьев, Алана медленно закружилась в безмолвном танце со своим собеседником.
- Я словно снова возвращаюсь в те времена, когда здесь слышался звон хрустальной посуды и не умолкали беспрерывные разговоры, - наконец произнес владелец усадьбы, - гости кружились в танце под приятную музыку, а из сада доносилось сладкое благоухание цветущих кустов. Это кружило голову и опьяняло сильнее хорошего вина и прелестных дам, что блуждали в те вечера по дому в умопомрачительных нарядах разных тонов. Казалось, что не было ничего лучше.
Слова графа звучали так упоительно, что Алане, а вместе с ней и мне, невольно представился летний вечер. На мгновение ей даже показалось, что она ощутила легкий цветочный запах.
- Ты так сильно любишь цветы? - невольно вырвалось у девушки.
- Я их просто обожаю, - с пылкой страстью ответил Эмери, - особенно розы. Раньше в саду было множество розовых кустов всевозможной окраски и оттенков, и каждый имел свой отдельный аромат, свою особую ноту. А вон тот куст перед открытой дверью был моим самым любимым. Я лично смотрел за этим сортом, лелеял его и заботился, как о живом и самом прекрасном творении на земле.
- Было, - с недоумением произнесла моя героиня, - ты говоришь так, словно их уже нет. Разве этот куст погиб?
- Нет, но он уже давно не цветет так пышно, как раньше, - спокойно ответил аристократ, - впрочем, как и весь сад. К тому же сейчас еще и не их время. После того, как особняк потерял должный уход, многие растения стали болеть, а какие-то погибли и вовсе. Но иногда, хотя и редко, я все же вижу праздник жизни этих неземных творений. Ты не представляешь, какое это приносит мне наслаждение.
На удивление, я чувствовал, что в этом тихом танце слова графа всецело увлекли собой его спутницу. Она слушала с неподдельным интересом. В какой-то момент я даже почувствовал, как девушка слегка загрустила, словно что-то прокралось в самое сердце, о чем она незаметно для себя забыла. Я предположил, что долгие скитания, наполненные различными заботами и проблемами, ужасно измучили ее душу. Настолько сильно, что услышанные слова о прелести природы просто напомнили моей героине о том, что она забыла, каково это, наслаждаться прекрасным чувством, которое жизнь дарит всем без разбора, не требуя платы взамен. Размышления на эту тему снова так сильно увлекли ее, что Алана потеряла такт и опять запуталась в движениях, наступив графу на ноги. Их танец закончился, а девушка отчаянно дернула крыльями. В этот раз она ничего не сказала, лишь удрученно посмотрела вниз на собственные сапоги. Мой даритель невольно проделал то же самое. Когда мужчина поднимал голову, его взгляд заметил изумрудный кулон на груди пленницы. Эмери улыбнулся, будучи доволен тем, что Алана не снимает его подарок. Он провел своей атласной перчаткой вдоль тонкой золотистой цепочки, зацепив немного край ворота рубашки девушки. Под ним показались рубцы многочисленных ран, которые граф оставил на шее нашей героини. Он сразу же переменился в лице, словно терзая себя за увиденное. Алана же немного нервно дернулась, сделала шаг назад и медленно отвернулась, уходя к окну.
- И все-таки, откуда у тебя эта золотая пыль на оперенье? – решил спросить аристократ, чтобы сгладить напряжение, повисшее в воздухе.
- Я такая с первых дней, - спокойно ответила ему девушка, - только прошу тебя, не спрашивай, почему я родилась с крыльями. И почему одежда не рвется под ними. Я все равно не смогу объяснить этого.
В последних фразах уже слышались нотки беззаботного веселья. Думаю, моей рассказчице действительно сложно было бы пояснить графу, как устроен это магический механизм. Я понимал это как подобное ей существо, умеющее прятать крылья.
- Невероятное сочетание, - таинственно произнес мужчина, - такое же яркое и контрастное, как наряд, что надет на тебе. Светлая одежда, темные волосы и крылья. Без преувеличения, ты самое удивительное создание, которое мне только приходилось встречать, во всех смыслах.
Граф снял перчатки и аккуратно провел рукой по мягкой поверхности перьев. Девушка оставалась недвижна. Она решила проявить благосклонность к простому чувству, похожему на естественный интерес ребенка. Ведь в этом мире не каждый мог столкнуться с человекоподобным существом, имеющим за спиной огромные крылья птицы. А ее собеседник вдобавок был еще и наказан стечением обстоятельств довольно мучительным и таким долгим одиночеством. Это было с ее стороны подобно проявлению некого сочувствия.
- Но эти выбивающиеся из всего понимания глубокие шрамы, - продолжил мой герой, бережно поглаживая бархатное, осыпанное золотой пылью оперенье, - неужели даже в раю, откуда могло прийти такое создание, есть темные места, способные так сильно изуродовать тело? А может быть и душу?
Эмери пальцами аккуратно убрал с шеи девушки локоны волос. Слегка прикрыв глаза, он коснулся нежным поцелуем ее оголенной кожи. Алана довольно терпеливо вынесла это, лишь слегка выпрямив спину и дернув крыльями. Это должно было прозвучать, как предупреждение для графа, но мужчина не отошел в сторону. Он лишь немного отдалил лицо.
- Перестань, - прошипела сдержанно пленница, - если не хочешь, чтобы я откинула тебя.
- Вот уж поистине холодное сердце, - с неким укором прошептал Эмери.
- Для тебя это так привычно, - холодно и с ноткой презрения и упрека ответила Алана, - ведь в этом доме побывало столько красивых женщин…
- Я хочу отпустить тебя, - ответил ей мой даритель, и отступил, наконец, назад.
Я почувствовал, а присмотревшись и увидел, как на его лице показалась печаль и сожаление. Девушка же наоборот, взорвалась эмоциями. Я ощущал ее недоумение.
- С чего это ты так быстро сдался?! – она резко обернулась к своему собеседнику, и в ее глазах читалось изумление и негодование.
- Потому что мы оба понимаем, что все это бессмысленно, - тихо ответил ей граф.
- Мне плевать, что ты там себе думаешь, - довольно эмоционально выпалила моя героиня, - я же не уйду отсюда, пока не закончу начатого дела.
- Но во имя чего эта жертва? – непонимающе и вопросительно посмотрел на нее хозяин дома. – Почему ты это делаешь?
- Тебе ни к чему знать, я уже говорила, - снова попыталась уйти от ответа девушка.
- Что с тобой не так? – настойчиво спросил мужчина. – Что это за игра, в которой ты заложила собственную жизнь? Разве у нас не было уговора о взаимности?
- К сделке такие вопросы не имеют никакого отношения, - со злостью в словах ответила ему Алана.
- Нет уж, ответь! – не унимался аристократ, схватив свою собеседницу за руку и развернув к себе. – Я имею право спрашивать, ведь ты ввязала в свою таинственную игру и меня!
- Что ты хочешь узнать?! – почти закричала на него девушка, отдергивая руку и отходя назад. – Почему я это делаю?! Почему скитаюсь от места к месту, ища способ умереть или выжить?! Потому что мне некуда деться, я хочу забыться! Забыть все, что есть в моей голове! Хочу себе доказать! Хочу просто умереть! Или чувствовать! Я не знаю, не знаю! Это мой выбор!!!
- Это безумие… - вырвались из уст графа еле слышные слова.
Моя рассказчица закричала и вздернула крылья. Эмери с испугом отпрянул назад. То, что видел он, и слышал я, было необъяснимо. Чувствовалось вырвавшееся наружу ощущение невероятной безысходности. И касалось это, как я понимал, вовсе не возможного финала, которым могла закончиться сделка моих героев. Это был не страх смерти, а что-то личное, о чем наша героиня не говорила. Алана стала размахивать крыльями, чтобы прогнать графа прочь. Она случайно попала в оконное стекло, и вмиг послышался звон осколков, полетевших на пол. Мужчина вынужден был уйти. В этом припадке девушка уже не понимала, что творит. То она падала на колени, разбивая о пол кулаки в кровь, то вскакивала и крушила попавшие под ноги глиняные горшки с цветами. Кроме гнева, ярости, невероятной грусти и отчаяния я не мог разобрать в этой истерике абсолютно ничего. Эмери же наблюдал за этим безумием через окно одной из комнат, откуда отлично было видно оранжерею и прилегающий к ней сад. Он был искренне напуган. Его терзало чувство тревоги. Граф боялся, что это исступление закончится чем-то ужасным и нелепым. Он искренне опасался, что девушка в этом приступе безумия может сотворить с собой глупые и бессмысленные вещи. Я ощущал, что подобное чувство было ему знакомо. Возможно, он сам переживал в прошлом похожие состояния. Только в его случае, опасался он вовсе не за себя, а за тех, кто становился его жертвой. До самой последней минуты, пока Алана не отправилась в дом, мой даритель пристально смотрел за ней.
Оставив следы своей крови на полу и стенах несчастной оранжереи, моя героиня вырвалась в сад. Она упала на мокрую сухую траву и еще какое-то время била по ней кулаками, пытаясь унять свои эмоции. Когда силы, наконец, покинули этот странный приступ сумасшествия, девушка встала на колени, стараясь отдышаться. Она очень долго провела в молчании. Я ощущал в ее голове мысли, но я не слышал их. Она снова о чем-то рассуждала и сожалела. Спустя какое-то время наша рассказчица поднялась на ноги и собиралась уходить, но вдруг заметила тот самый голый розовый куст, о котором в этот вечер говорил Эмери. Алана что-то вспомнила и с выражением сожаления уселась около него. Я чувствовал некую жалость, сочувствие и грусть. Девушка потрогала пальцами оголенные прутья, понимая, что растение действительно сейчас уснуло, а усохшие ветки говорили еще и о том, что куст частично умер от старости или болезней. Моя героиня подняла ладонь, и я вдруг понял, что она хочет применить волшебство. Но внезапно девушка передумала, словно что-то вспомнив и испугавшись. Это досадное обстоятельство очень огорчило ее. По забегавшему взгляду я понял, что в ее голове снова закрутились мысли. Она искала решение. Обратив внимание на окровавленные костяшки своих пальцев, Алана решила приложить их к земле. Она закрыла глаза, но ничего не произошло. Тогда наша рассказчица поднялась и осмотрелась. У разбитого окна, которое она случайно зацепила крылом, девушка сумела найти острый стеклянный осколок. Им она бесстрашно порезала свою ладонь и окропила каплями крови землю около роз. Перед тем как уйти к себе в комнату, Алана приложила раненую руку к оголенным веткам и снова закрыла глаза. Я понимал, что таким образом она творит заклинание. Но совершалось оно без призыва магии. Это было очень странно и вызывало у меня некоторые вопросы. Оставшись в саду один, я наблюдал, как постепенно оживает великолепный розовый куст. Через время он уже был пышно усыпан темно-вишневыми цветами, бархат лепестков которых можно было бы сравнить с опереньем крыльев девушки. Когда граф спустился в сад, чтобы собственными глазами посмотреть на чудо, сотворенное его пленницей, он долго не мог в это поверить. Сладкий аромат этих бутонов, который нельзя было спутать ни с чем другим, уносил моего дарителя в приятные воспоминания. Чувство смятения, которое вызвал сегодняшний вечер, да и общее напряжение, испытываемое моим героем уже долгое время, впервые смогло затмить невероятное ощущение наслаждения и блаженства. Эмери словно забыл все, что творилось вокруг него сейчас, облегченно и свободно дыша полной грудью.
Изменяющиеся затем видения быстро перенесли меня в комнату Аланы. Я увидел, как к ней вошел наш аристократ и молча оставил на столе розу, срезанную в саду с того самого куста. Потом мужчина довольно строго посмотрел на свою пленницу, взяв одну из ее ладоней в свои руки. Я заметил, что взгляд моей рассказчицы был виноватым. Это было довольно странно, учитывая своенравный характер девушки. Видимо ей на самом деле было немного совестно за то, что она натворила в тот вечер. Рассмотрев чуть припухшие и забитые соединения фаланг пальцев, а также довольно глубокий порез на ладони, Эмери безмолвно обработал их заживляющим эликсиром, а после перебинтовал. Ничего не говоря, он покинул комнату, оставив Алану одну. Более эта мимолетная картинка мне ничего не открыла. Медленно отдаляясь за пределы окна, я лишь понимал, что отношения между моими героями становились все мягче. Это уже были не те ощущения недоверия и опасения, которые я чувствовал в самом начале истории. Граф понемногу смирялся с тайнами своей непростой пленницы, а она привыкала к его причудам. Что-то подсказывало мне, что я уже совсем близко к развязке этого повествования и скоро узнаю, чем же все закончилось. А пока все вокруг меня тихо застилалось туманом, покрывая пеленой нынешнее место действия.
Когда этот бесформенный занавес, наконец, спал, и мои глаза снова стали видеть четко, я опять узрел ту самую библиотеку, о которой когда-то упоминал аристократ. Тот вечер, а точнее было бы сказать ночь, была довольно светлой, ведь небо над поместьем освещала полная луна. Она легко пропускала свой свет через большие неприкрытые окна. За огромным столом, усеянным различными книгами, рукописями и прочими свитками, я увидел сидящей Алану. У девушки за спиной по-прежнему раскинулись ее прекрасные черные крылья, золотая пыль на которых при слабом свете казалась похожей на звезды, сверкающие в чистом небе. Сейчас, к моему удивлению, на нашей рассказчице был лишь кружевной черный корсет, красиво украшенный большой декоративной розой на груди. Оголенные плечи и руки производили некий эффект хрупкости, хотя моя героиня не была излишне худощавой. При свете многочисленных свечей, что расположились на кованом завитом канделябре, на коже девушки можно было заметить мелкие, но отчетливые следы заживших некогда ссадин и неглубоких порезов. Я осознал, что не только лицо пострадало во время ее таинственных блужданий. Глядя на эту белую кожу, меня как будто пробрала дрожь от ветра за окном. Я невольно подумал – а не холодно ли моей героине? Заметив на шее Аланы довольно свежую рану я, наконец, понял, что заставило девушку надеть такую ненавистную для нее вещь. Кстати, основной виновник этой причины тоже сидел вместе с нами в этой огромной комнате. Впервые за все это время я увидел моего дарителя с завязанными в хвост волосами и в довольно контрастной для него белой атласной рубашке с великолепным пышным кружевом на рукаве. Мужчина непринужденно расположился в кресле чуть дальше от стола, а в руке его слегка играл бокал с красным вином. Закинув ногу за ногу, Эмери наблюдал, как его пленница с увлечением изучает содержимое одного из старинных фолиантов. Девушка практически не обращала внимания на графа, который то и дело от скуки напоминал о себе. То он прохаживался рядом и слегка цеплял своими пальцами локоны ее волос, то увлеченно проводил ладонью по бархатным перьям. Алана изредка дергала крыльями, пытаясь отогнать назойливого аристократа подальше от стола. К ее сожалению, эти действия срабатывали ненадолго. Когда бокал вина в руке нашего героя оказался пуст, мужчина вынужден был отойти к окну, чтобы снова наполнить его.
- Я понимаю, что тебя утомил этот вечер, - не отрываясь от книги, спокойно произнесла моя рассказчица, - очередная порция крови и бутылка хорошего вина вскружили тебе голову. Ты уже насытился этими пыльными бумажками так же, как и я. Но в кои то веки за долгое время моего пребывания здесь я нашла довольно полезную и интересную книгу. Дай мне ее почитать!
- Ты чересчур увлеклась, - с упреком сказал Эмери, подходя к девушке и протягивая ей бокал вина, - мне надоело пить в одиночку.
- Ты неблагодарное чудовище, - спокойным тоном вымолвила моя героиня, устремив свой взгляд на собеседника, - я же отчетливо и понятным языком произнесла слово «интересная».
Эти слова искренне рассмешили мужчину. Эхо его внезапного хохота расстелилось по библиотеке. Алана даже не изменилась в лице. Я определенно ощущал разницу между теми диалогами и чувствами, что были раньше и между этой ситуацией, что видел сейчас. Эмоционально девушка была спокойна, ее ничего не раздражало. Граф унял свой смех и снова протянул собеседнице дурманящий напиток.
- Вино в некотором роде благосклонно влияет на кровь, - наконец сказал он, - а ведь я пытаюсь заботиться о тебе.
- В силу своего эгоизма, - с ироничной улыбкой ответила наша рассказчица, принимая бокал и делая из него несколько больших глотков.
- Я могу налить еще, - сказал аристократ, направляясь к окну, чтобы взять оттуда недопитую бутылку.
Его собеседница наглядно опустошила фужер и вознесла его к верху, как бы соглашаясь на сказанные слова. Но когда Эмери хотел наполнить бокал, Алана внезапно убрала его в сторону.
- Ты явно желаешь, чтобы у меня спутались мысли? – спросила она. – Вино великолепное, но я бы хотела еще сохранить свой разум для нескольких страниц.
- Что ты там такое нашла? – с неподдельным интересом спросил мой даритель, оставляя бутылку на столе и стремительно подходя к девушке со спины.
Граф склонился над ней, заглядывая в книгу через плечо. Моя героиня невольно чуть приспустила крылья под натиском его тела.
- Очень ценная книга, - сказала она, поворачивая голову в его сторону, - здесь описаны многие вещества твоего мира (реплики про миры по-прежнему выделены серебром).
Мужчина безмолвно улыбнулся. Я чувствовал его расположение духа. Это была искренняя улыбка, и выражала она удовлетворение. Но мне все сильнее казалось, что он испытывал еще кое-что, помимо безмятежного хмельного веселья. Я не мог уловить этого точно, но уже не раз ловил себя на мысли, что замечал подобные ощущения. Кажется, граф потихоньку влюблялся в свою пленницу. Я мог ошибаться, но многое делало эти догадки слишком очевидными.
- Несомненно, книга действительно хороша, - произнес Эмери, собираясь уходить, - правда, я особо не использовал…
Мужчина словно не договорил свою фразу. Что-то отвлекло его мысли. Я заметил, как его взгляд пристально что-то рассматривает на плече у девушки. Не прошло и мгновения, как я тоже смог разглядеть то, что привлекло его внимание. Это был рисунок на спине, расположившийся у самого основания левого крыла. До поры до времени эта деталь была незаметной, пока моя рассказчица не опустила крылья ниже. Изображение было сильно повреждено многочисленными рубцами, словно его нарочно пытались стереть с тела (следующие строки изменены в цвете). Я присмотрелся получше. Когда мне удалось по видимым осколкам собрать в голове этот рисунок, я просто обмер. Я никак не ожидал увидеть эту татуировку на теле моей героини. Без сомнения, на ее спине был изображен широко раскрытый, одиночный бутон синей розы. Форма этого знака не менялась с начала Эры Союза, и я смог без труда распознать его, ведь сам носил на левом запястье такой же рисунок. Татуировка эта означает причастность к Ордену Риддла. Вот тут я и получил ответ, откуда же Алана была родом. Остальное до сих пор оставалось загадкой и порождало все больше вопросов, на которые я должен был получить ответы позже.
- Так вот оно что, - тихо вырвалось из уст графа, когда он проводил пальцами у корня крыла, чтобы лучше рассмотреть изуродованный рисунок, - оказывается ты не просто боевая пташка, ты – беглая…
Девушка внезапно подскочила на месте. Я только сейчас заметил, что в этот вечер Эмери облачил ее в длинную до самого пола свободную темную юбку. Моя героиня так резко и так неловко встала, что длинные складки этой юбки зацепились за табурет. Алана чуть было не упала, успев схватиться за стол в качестве опоры. Мой даритель хотел подать ей руку, но его пленница отпрянула назад, словно в страхе. Девушка подняла локоть и прижала к себе крыло, словно испуганно защищаясь. Граф в недоумении сделал шаг назад. Наша рассказчица выпрямилась, расправила плечи и исподлобья поглядела на своего собеседника.
- Это клеймо, да? – спросил аристократ. – Иначе ты не пыталась бы так яростно от него избавиться. Ты беглянка.
- Можно сказать и так, - тихо ответила Алана.
- Господин так изуродовал тебя? – с грустью в глазах продолжил спрашивать Эмери.
- Нет, - девушка решила снова вернуться за стол, отвернув от мужчины свое лицо, - я не невольница, если ты об этом.
- Тогда всему этому сумасшествию есть лишь одно объяснение, - на лице графа проскользнула грустная улыбка, - ты причастна к какому-то союзу. Только тайные общины собирают вокруг себя фанатиков. Но каким образом такое существо, как ты, умудрилось попасть в подобные сети?
- Я не попадала, - огрызнулась наша героиня, - это добровольный выбор каждого из нас.
- Это они начали твою игру? – поинтересовался Эмери, решая оставаться на месте, вспомнив вечер, когда девушка устроила погром в оранжерее.
- Нет, они преследуют великие цели, - сухо ответила моя рассказчица, - они спасают целые миры…
- Тогда зачем ты сбежала? – с недоумением спросил мужчина. – И зачем тебе нужен я?
- Ты здесь абсолютно не при чем, - ответила Алана, посмотрев на своего собеседника.
- Нет, - с улыбкой отрицательно покачал головой мой даритель, - ты начинаешь говорить невпопад. Должна быть причина.
- Что ты хочешь узнать? – непонимающе взглянула на него девушка. – Тебе ведь все равно мои слова ничего не раскроют. Зачем они нужны?
- Эти речи явно нарушают наш уговор, - сказал аристократ, - твоя скрытность вызывает множество вопросов, которые ничем не объяснить. Неизвестность порождает недоверие. Как я могу полагаться на тебя, не понимая хода твоих мыслей. Они не поддаются логике.
- Ты, правда, здесь не при чем, - оправдательно ответила моя героиня, - просто твоя ситуация, как очередная цель, попала в мое поле зрения. Я привыкла так жить. Скитания и путешествия для меня уже обыденны. В поисках некого смысла я пытаюсь помочь тем, кого встречаю на пути. Я все время ищу, хочу найти что-то, чего мне как будто не хватает. Но где бы я ни была, и что бы ни делала, радости почти нет, дни все время кажутся серыми. Я бегу из одного места в другое, жизнь продолжает оставаться пустой, а душа, как мне кажется, все сильнее умирает. И опасность, смерть вечно бродит рядом. Но я сама нарочно ищу ее. А потом ухожу, убегаю. Делаю новые попытки снова и снова. Я должна так жить, потому что мне некуда идти.
- Это умопомешательство, - сказал ей граф, пристально и непонимающими глазами смотря прямо на свою собеседницу, - разве нет? Никто при здравом уме не станет искать смерти, даже если ему некуда идти.
Алана безмолвно улыбнулась. Девушка встала и прошлась по комнате. Мой даритель с недоумением сопровождал ее взглядом, не сходя с места. Я чувствовал, что он был неопределенно встревожен. Мужчина на самом деле не понимал свою пленницу. Со стороны же нашей рассказчицы я слышал внутреннюю усталость. Долгий вечер, хмельной напиток и довольно мучительный для нее разговор очень сильно отпечатались на ее настроении. Это было что-то необъяснимое, похожее на изнеможение, но не в физическом плане, а на уровне мыслей. Внутри девушки бушевал хаос. Алана заметила на окне недопитую бутылку вина, и прямо с горлышка опустошила до конца ее содержимое. Аристократа этот поступок ошеломил еще больше.
- Вот и пропал остаток ночи, - сказала моя героиня, глядя на графа чуть сверкающими от наплывших слез глазами, - и все из-за этой проклятой бутылки. А я так надеялась еще почитать ту книгу. Хотя, она действительно бесполезна в нашем с тобой случае. Сейчас я будто бы в тупике, и в такие минуты меня словно накрывает волной. Безысходностью. Я осознаю, что бессильна, проигрываю. Это невероятно злит, хочется закипеть от ярости и гнева. Хочется кричать и одновременно забыться. Чтобы все в голове исчезло.
- Я готов отпустить тебя, - тихо сказал Эмери, - но это не закончит твоих страданий. Почему ты это делаешь? Почему не можешь остановиться? Почему, ответь мне, я хочу понять, ведь мне искренне жаль тебя. И сейчас, поверь, это не лицемерный голос сочувствия, скрывающий эгоизм и самовлюбленность.
- Я долго думала, - проговорила Алана, - что такого меня зацепило, что я стала поддаваться тебе, придерживать свой яростный характер. Мы с тобой похожи. Оба платим по счетам. Вот только в отличие от тебя, я выбирала себе наказание самостоятельно.
Я до сих пор не услышал ответа, но в голове моей стали потихоньку назревать различные предположения (идущие далее строки написаны серебряными чернилами). Татуировка Ордена, беспощадно искаженная попытками стереть ее с тела, путешествия между мирами, которые, к слову, доступны не каждому члену Ордена, и то необъяснимое волшебство, что я наблюдал в саду, наталкивали меня на определенные мысли. Что-то было не так, ведь девушка действительно убегала. Она нарочно не использовала магию, чтобы по следу Орден не сумел найти ее. Я спокойно мог аргументировать данные размышления, ведь был знаком с системой поиска пропавших без вести. Это логично объясняло желание нашей героини избавиться от знака на спине, который характеризовал ее принадлежность. Но почему? Неужели она действительно была поистине безумной? Это вполне могло объяснить ее бурные эмоции. Но мне казалось, что все это было весьма противоречиво. Во-первых, Алана довольно холодно и четко мыслила. Она очень тщательно продумывала все свои действия и анализировала, к чему они могут привести. Если бы это было иначе, моя рассказчица не смогла бы выбраться из тех сложных ситуаций, в гущу которых бросала ее судьба. Во-вторых, я не ощущал истинного сумасшествия в ней. Она не была больна этим недугом. Скорее всего, однажды что-то случилось, и это заставило нашу несчастную странницу путешествовать по мирам. Но я продолжал наивно ждать ответа.
- Что такого невероятного нужно сделать, чтобы расплачиваться настолько высокой ценой? – спросил Эмери с ужасом.
- Ты мыслишь должным образом, очень точно, ты не глупый. Поэтому тебе несложно было бы догадаться, что вступая в какое-то сообщество, ты даешь определенные обеты. А, преданные клятвы – это очень тяжкий грех, - с горькой улыбкой ответила ему девушка, - правда, на самом деле я терзаю себя не из-за них.
- Я уже давно осознал, что несу наказание за собственное легкомыслие и праздность, - сказал граф, - но за что тебе это безумие?
- За гордыню, - прямо и резко выпалила Алана, - и самое ужасное, что я не раскаиваюсь. Сколько раз я видела перед глазами смерть, сколько раз выбиралась. У меня не хватает сил это закончить, переломить себя, разорвать этот круг и вернуться. Ты хотел знать, почему? Я скажу тебе. Я действительно давала клятвы, обещала защищать невинных. Я жила этим, я грезила такой жизнью. Я была настолько гордой, что мне казалось, будто я могу все, я всесильна. Временами невероятно сильно задевало, когда меня останавливали, не давали, как мне казалось, проявить себя в полной мере. И вот однажды я наплевала на запреты высших, полезла на рожон. И мне не хватило сил, я еле спаслась и ушла живой. Я осознала свою глупость, что была не права. Что не из принципа те, кто выше меня, не давали мне сложные дела, а потому, что были умнее и опытнее. Они знали, что это мне еще не под силу, что не справлюсь, а я просто не хотела этого признавать. Моя гордость, она не позволяла мне прийти с повинной, склонить голову и публично признать, что я оплошала. Я испугалась, струсила. Сымитировала свое исчезновение, хотя на самом деле я не потерялась, а осознанно сбежала. Но клятвы, от них не убежишь, так же, как от себя самого. Мне было совестно перед собой, перед тем, чем я грезила, чего так жаждала. И я решила наказать себя, этим самым, как ты говоришь, безумием. Стала скитаться с места на место, искать себе проблем. Я должна была продолжать спасать попадавших в беду существ, кого угодно, я давала клятвы. Поэтому я нарочно искала дела посложнее, словно снова и снова пытаясь себе же доказать, что я все-таки могу справиться. Правда, в этот раз я должна была все делать голыми руками. Я могу применить силы, о которых ты даже не слышал. Розовый куст в саду был пустяком, твои волшебные порошки – тоже. Но я не делаю этого, потому что боюсь. Меня сразу найдут, и на мою бедовую голову обрушится позор, который я не хочу выносить. Безумие? В какой-то степени да. Страшно, что я к этому почти привыкла и ничего меня не учит, даже встреча со смертью. Теперь тебе ясно, почему я оказалась здесь? Надеюсь, ты доволен? Ты насытился этой исповедью?!
Вмиг все стало ясно. Я понял кто она и откуда (следующие строки иного цвета). Практически без сомнения можно было сказать, что моя героиня – одна из тех, кого в Ордене называют «агентами». Это разные по происхождению существа, путешествующие между мирами по всевозможным поручениям Ордена. Для них сформированы специальные ячейки, каждая из которых занимается чем-то своим. В одной из таких служила моя супруга, и подобно Алане, однажды тоже не вернулась с порученного ей задания. Вот, наконец, я получил долгожданный ответ, к которому меня плавно подводила история. Правда, последние слова, сказанные девушкой, прозвучали довольно жестко, с долей некой злости. Мне стало не по себе, словно моя рассказчица задавала эти вопросы непосредственно мне, а не графу. На ее ресницах при свете луны поблескивали слезинки. И действительно, гордость не позволяла девушке поднять руки и смахнуть их. Наша героиня не могла признать такой нелепой слабости, как душевные сентиментальные эмоций. Она испытывающими и пронзительными глазами долго и безмолвно смотрела на Эмери. Взгляд этот был полон укора. Я чувствовал, как Алана мысленно ругает моего дарителя за это хмельное вино, которое довело их диалог до такой точки. Граф очень долго молчал. Я слышал эту растерянность и сочувствие. Мужчина был в таком смятении, что не мог подобрать подходящих слов.
- Я не собирался вскрывать тебе душу, - наконец сумел вымолвить он, - но я считаю, что имел право узнать правду. Учитывая, что ты располагала сведениями обо мне наперед. Если тебе будет легче – то этот разговор останется здесь, в этой комнате. Дабы ты не подумала, что я действительно бездушная, надменная и насмешливая тварь, я уйду отсюда и не стану тебя донимать. Только прошу тебя, в остаток этой ночи взять верх над своим безрассудством. Неважно, чем закончится твоя игра и наша с тобой сделка в целом. Но как хозяин этого дома, я не позволю смерти переступить этот порог. От моей руки она сюда не шагнет. И тебе я не позволю.
- Если бы я хотела, это бы уже случилось, - хрипло ответила ему Алана, - не было бы никаких мучений. Но это невозможно. Я не способна на это так же, как и ты.
Эмери ничего не ответил. Следуя своему слову, мужчина поспешно удалился из библиотеки, оставив свою пленницу в тишине среди множества пыльных книг. Наша героиня удрученно и устало расположилась в его кресле. Закрыв глаза, девушка безмолвно расплакалась. Эту грусть даже сложно было назвать плачем. Слезинки просто скатывались по ее щекам. Ей нужно было выплеснуть их наружу. Пока здесь в тишине никто не видел ее, моя рассказчица могла позволить себе такую слабость. Когда сжимающее внутри ощущение отпустило ее, она открыла глаза и глубоко вдохнула и выдохнула. Я слышал, как девушка медленно пытается привести свои мысли в порядок. Чтобы поскорее отвлечься от столь неприятной для нее беседы и очистить захмелевший ум от винного дурмана, моя героиня решила вернуться за стол и продолжить изучение книги, которая в этот вечер ее так заинтересовала.

И здесь время для меня словно застыло. Мне трудно ответить, насколько долго Алана оставалась в библиотеке. Может быть, это длилось час или два. Может быть меньше. Я знал лишь, что действие продолжалось, что это была та самая ночь. Я оставался в этом огромном зале и смотрел, как моя героиня читает книгу. Длилось так до тех пор, пока эту глубокую тишину, словно острым лезвием, пронзил дикий протяжный крик, доносившийся откуда-то из середины особняка. Девушка молниеносно вскочила из-за стола и выбежала из библиотеки. Первое, что сразу же ударило мне в мысли, это слова ругательств и проклятий, которыми моя рассказчица безмолвно осыпала несчастную голову графа. Ее ноги бесконечно путались в полах длинной юбки, которую мужчина попросил одеть в этот вечер. Внутри меня начинало нарастать сильное напряжение и тревога, а картинки менялись с такой быстротой, что я не мог понять, где оказался. Все эти эмоции исходили от Аланы, которая терялась в темноте коридоров и очень плохо ориентировалась, не понимая, откуда же прозвучал услышанный ею крик. Сейчас она больше всего жалела, что не может в этих узких пространствах стен расправить свои крылья и взлететь. В конце концов, место как-то само нашло ее. В одном из освещенных луной коридоров, в небольшой рекреации, что лежала перед распахнутыми дверьми, ведущими на балкон, девушка услышала тихий стон. Взору предстал силуэт нашего аристократа, стоящего на коленях. В тусклом свете можно было разобрать какой-то длинный тонкий предмет, который мужчина держал в руке. Он был похож на короткую трость или какую-то палку. Алана остановилась, пытаясь понять, что произошло. Внезапно Эмери не удержал своего тела, и силуэт его рухнул на пол. Моя героиня тут же бросилась к нему. Лишь сейчас, когда полная луна сильнее осветила площадку, девушка заметила огромное кровавое пятно на белоснежной рубашке в области сердца. А предмет, который граф держал в руке, оказался короткой боевой стрелой.
- Се… ро… - еле слышно прохрипел что-то Эмери.
- Тихо-тихо, - стала успокаивать его наша рассказчица, стараясь оттащить тело подальше от раскрытой двери.
Девушка параллельно всматривалась в уличную темноту. Взгляд ее был сосредоточен. Я отчетливо слышал настороженность и опасение. Алана передвинула нашего героя, пытаясь закрыть его от видимости за перегородкой стены. При этом лунного света ей было достаточно, чтобы видеть мужчину отчетливо. Моя героиня постаралась поудобнее расположить графа у себя на колене, присев причудливо на пол.
- Серебро, - уже громче вымолвил аристократ, посмотрев слабо на свою спутницу.
- Тише, не дергайся, - Алана не обращала на его слова внимания, пытаясь разорвать рубашку и посмотреть на степень ранения, - лучше бы ты ничего не трогал…
- Сере… бро… - мой даритель снова повторил это слово, посмотрев на стрелу, которую до сих пор держал в руках.
- Что? – девушка с недоумением выхватила предмет из его пальцев и вытерла наконечник о свою руку. – А, нет, ну что ты, ты ведь отражаешься в зеркале!
Она произнесла эту реплику с ироничной улыбкой на губах. Только сейчас до нее дошло, что именно хотел сказать граф. Я пока смутно понимал их странный диалог. Зато отчетливо видел, как выражение лица моей героини меняется. В ее глазах заблестело настороженное безумие. Такой взгляд бывает у одержимых людей. Она становилась похожей на зверя. Мне сложно было словами охарактеризовать то, что я наблюдал. В ней проснулся инстинкт выживания, словно сейчас велась охота, и девушка была одновременно и жертвой и охотником. Мне казалось, что сейчас все чувства и ощущения моей рассказчицы обострены до предела. Она внимательно рассмотрела стрелу, окинула беглым взглядом пустой коридор, особенно повороты, заглянула за стену и снова пристально всмотрелась в темноту за окном. Уже после этого она снова вернулась к ране Эмери.
- Если бы все было так просто, - продолжила Алана, обращаясь к моему дарителю, - в этом то и заключается вся суть. Был бы ты обычным вампиром – осиновый кол тебе в сердце, вот и все лекарство. Но эта болезнь сложнее, чем мне казалось. Так что, брось эти глупости.
- Прислуга, - проговорил слабо граф.
- Сомневаюсь, что кто-то из них так метко стреляет из арбалета, - ответила ему девушка, пристально рассматривая рану и прокручивая в голове мысли.
- Кто-то из них предал меня, - не унимался аристократ.
- Замолчишь ты, наконец? – наша героиня злобно огрызнулась на мужчину. – Не двигайся.
Алана на мгновение задумалась. Я почувствовал, как она снова подумала об Ордене. Девушке необходимо было применить магию, чтобы излечить рану Эмери. Но если она это сделает, ее сразу же могут найти. Несколько секунд я слышал это мимолетное колебание. Но моя героиня быстро отбросила его прочь. С четкой фразой в мыслях «будь, что будет», она сосредоточенно закрыла глаза и подняла ладони над окровавленной рубашкой. Внезапно мужчина схватил ее за кисть и чуть потянул на себя. Это отвлекло нашу рассказчицу.
- Не надо, - утвердительно попросил граф, не отпуская руки своей пленницы, - оставь. Считай, что ты выиграла, ведь все равно мы не нашли ответов. Значит именно так все и должно закончиться. Наша сделка больше не имеет силы, я тебя отпускаю. Тебе… тебе нужно уходить отсюда… если они узнают, что ты необычная, они убьют тебя. Сделай… ммм… забери из хранилища драгоценности, все, что сможешь. Все равно дом разграбят.
- Пусти, - озлобленно сказала Алана, пытаясь освободить руку, - ты совсем умом тронулся. Не нужно мне твое богатство!
- Пожалуйста, прошу, остепенись, - мой даритель умоляюще посмотрел на нее, - найди себе какое-нибудь тихое место. Перестань скитаться, ведь в жизни есть намного больше, чем постоянная боль и смерть, живущие по соседству. Ты можешь сделать много хорошего, не подвергая себя опасности. Можно спасать жизнь и создавать ее самому разными способами. В конце концов, все мы ошибаемся. Нельзя всю жизнь убивать себя за это. Ты, наверняка, уже искупила все преданные клятвы. Пожалуйста, остановись…
- Это не предсмертная агония, - вырвала, наконец, руку девушка, - и слушать я тебя не собираюсь.
Наша героиня приложила ладонь к кровоточащей ране на груди мужчины, и без раздумий вызвала волшебство. Под ее пальцами показалось слабое свечение. Алана использовала какое-то заклинание. Но внезапно я почувствовал неописуемый страх, ужас, который объял мою рассказчицу всецело. Будто внутри меня враз что-то оборвалось. Это было очень неприятно. Я увидел, как девушка испуганно открыла глаза и посмотрела на свои запачканные кровью пальцы. Свечение под ними медленно угасло.
- Проклятье, - обреченно и тихо вырвалось из ее уст, - я ослабла…
Она стала дышать чаще. Последние слова прозвучали очень тихо, шепотом, практически безмолвно, но я слышал их. Они звучали в голове моей героини, хоть она и проговорила их губами. Девушка искренне испугалась, понимая, что сил для заклинания было недостаточно. Отдавая свою кровь Эмери, моя рассказчица потеряла часть своей волшебной силы, на восстановление которой необходимо было определенное время. Алана как-то даже не задумывалась об этом, очень давно не применяя своей магии. Внутренне все это не ощущалось, поэтому сейчас, когда наша героиня почувствовала свою слабость, это вызвало жуткую панику. Неудивительно, ведь в такой критический момент от нее зависела чья-то жизнь. Смятение моментально спутало мысли. В голове до сих пор немного оставался винный хмель, который еще сильнее дезориентировал мою героиню. Она начинала злиться. В то же время я слышал отголосок отчаяния. Наша рассказчица была сейчас в каком-то тупике.
- Где твои волшебные эликсиры? – как-то потерянно произнесла Алана, обводя взглядом стены вокруг себя. – Проклятье! Ну почему сейчас?
- Как же ты все-таки прекрасна, - тихо со спокойной и слабой улыбкой сказал граф, глядя на девушку, - даже в своем безумии. С этими сумасшедшими глазами… Если бы все было иначе, если бы можно было сбежать с тобой подальше от этого мира. От этого безумства, злости. Просто жить, даже если без роскоши, но счастливой жизнью. Ценить то, что не ценится из-за гордости, надменности, высокомерия. Отбросить все эти статусы, принять простую жизнь без правил, которые диктуются этими титулами. Научиться так жить, просто… Как же я устал за это время от одиночества, и как сильно привык к тебе… Я бы отдал все эти сверкающие камни, чтобы все было по-другому…
- Замолчи! Хватит! – девушка в отчаянии схватилась за голову. – Ты мешаешь мне думать!
Из Эмери вырвался вздох, сопровождающийся каким-то хрипом. Алана посмотрела на его окровавленную рубашку – ей немедленно нужно было взять себя в руки. Хоть в голове и не возникало никаких идей, а паника до сих пор не покидала ее, моя героиня должна была как-то помочь мужчине. Девушка решила попробовать остановить кровопотерю, которая могла привести к критическим последствиям. Не придумав ничего более оригинального, Алана уложила тело графа на пол, привстала и довольно резкими движениями начала разрывать подол своей длинной юбки. Когда она наклонялась, кулон, который все это время украшал ее грудь, завис в воздухе, подвешенный на цепочке. Наша рассказчица случайно заметила его, и вдруг в мыслях стали всплывать строки из книги, которую она читала этим вечером. Это послужило словно толчком к размышлениям, которые закрутились в голове подобно шестеренкам механизма. Девушка взглянула на ночное светило, а затем взяла в левую ладонь свое драгоценное украшение. Подойдя к распахнутой двери, Алана подняла крылья, сжала камень в кулаке и протянула правую руку к полной луне. Я увидел, как из-под пальцев, где был спрятан самоцвет, пробивается слабое свечение. Золотая пыль на крыльях тоже заблестела светом. Я понял, что моя героиня, как бы это странно не звучало, собирает лунный свет своим оперением. Ладонью она призывала заклинание. Именно сейчас я лицезрел рождение своего чудесного амулета. С помощью некоего волшебства девушка преобразовывала лунную силу и заключала ее в кристалл, тем самым создавая магический предмет. Но длилось это действие недолго. Когда сияние в зажатом кулаке поубавилось, наша рассказчица моментально вернулась к Эмери. Она подняла графа с пола и притянула к себе. Стоя на коленях, чтобы удержать мужчину, Алана не только обняла его за спину, но еще и замкнула за ним свои крылья, сильнее прижимая тело к груди. Со стороны эти сложенные вместе крылья напоминали мне некую защиту, внешнее оперенье которой стало непробиваемым щитом. Изнутри этой брони пролился яркий ослепительный свет. Я понял, что девушка вновь применила какое-то заклинание. Эмери глубоко вдохнул, словно что-то внутри него в тот момент зашевелилось, извилистыми движениями преграждая путь воздуху в груди. Я не видел этого, но точно слышал, испытывая все то же самое, что и мой даритель. И вдруг послышалось очень теплое и приятное чувство, тоже исходившее от нашего героя. Я ощутил это вместе с Аланой. Мне стало невероятно грустно, ведь уже очень давно мною не переживались подобные эмоции. Я скучал по ним, а перед глазами практически вмиг увидел Анну. Эти волнения известны тем, кто хоть раз был знаком с истинной любовью. Не просто влечением или мимолетной страстью, а именно искренними чувствами, которые поселяются в сердце и живут там вечно. Их невозможно описать каким-то единым словом. Это великое разнообразие ощущений и эмоций, от симпатии до тоски, от злости до смеха. Почувствовав их, я загрустил, вспомнив свою супругу. Моя же героиня словно испытала подобное чувство впервые и была поражена. Я услышал, что это настолько сильно задело ее, что девушка в одно мгновение поменяла потоки творимого ею колдовства. Я не сразу смог понять, что происходит, ведь сила заклинания вмиг обрела невероятную мощь. Это не было похоже на простое волшебство, которое можно было вызвать с помощью магического предмета. Постепенно я начал понимать, что эти чувства напоминают перетекание энергии. Мне не хватило времени осознать происходящее до конца, потому что в тот момент случилось нечто, что сложно описать словами. Я будто ощутил некий вакуум, в котором не существует звука и света, напрочь отсутствуют краски и предметы. Непостижимое пустое пространство. И сейчас я словно смотрел глазами моего дарителя, при этом оставаясь на месте и продолжая наблюдать со стороны. В какое-то мгновение Эмери уже оказался стоящим на коленях. Постепенно начала проявляться реальность. Граф был неподвижен, а перед ним медленно и бесшумно тело девушки опустилось на пол. Наш герой пока не слышал этого и ничего не воспринимал. Тишина до сих пор не рассеялась вокруг него. Правда ощущения медленно и постепенно стали возвращаться, как и все остальное кругом. Аристократ с неким недоумением смотрел перед собой, медленно подняв руки и глядя на них. Он сжимал свои пальцы, испытывая что-то необычное и новое.
- Все исчезло… - тихо сам себе проговорил мужчина, - наконец-то все закончилось…
В ту минуту все стало на свои места, и хозяин дома окончательно пришел в себя от абстрактных ощущений, что окутали его в тишине. Рана на груди исчезла. Граф увидел, что Алана лежит напротив него на каменном полу. Он бросился к девушке и приподнял ее тело. Наша рассказчица слабо открыла глаза и потерянно посмотрела на Эмери. По ее щекам медленно потекли слезы.
- Все Великие Силы, - дрожащим голосом тихо произнесла она, - как же невероятно страшно. Я словно умираю… Такой холод внутри, такое бессилие. Никогда не чувствовала такого ужаса…
- Это несправедливо, так не должно было закончиться, ведь ты законно выиграла свою партию, - озадаченно ответил ей мой герой, - все ушло, я больше не чувствую жажды…
Девушка ничего ему не ответила. Она как-то потерянно смотрела перед собой. Я не мог понять, что с ней, ведь почему-то сейчас моя рассказчица была недоступна мне. Со стороны казалось, что Алана находится в предсмертном состоянии, и я отчетливо слышал, как сильно этого боится граф. Сейчас, когда его проблема, наконец, была решена, когда все закончилось, именно сейчас он больше всего не хотел терять свою спутницу. Я не зря услышал все те чувства, что были внутри него. Мои подозрения оказались верными – Эмери полюбил свою пленницу. Он готов был принять ее такой, какой она была – безумной, невыносимой и неистовой. Сейчас мужчина больше всего хотел, чтобы Алана осталась с ним, независимо от того, будут ли ее чувства взаимны. Граф испуганными глазами смотрел за девушку, словно спрашивая, что ему нужно делать?
- Алана, - мужчина окликнул ее.
- Все-таки, как же страшно, - простонала она, посмотрев на моего дарителя, - я понимаю, что это всего лишь подобие рикошета. Я потеряла много сил и это состояние… оно пройдет. Но как же это страшно! Я никогда не испытывала такого страха, даже… даже когда была на волоске от смерти. Порванное лицо, руки, неистовая боль… даже изуродованные тела, вывернутые наружу не вызывали такого трепета. Я задыхаюсь…
Ее слова напугали Эмери еще сильнее. Весь ужас, который он испытывал, красноречиво читался на его лице. Я смог ощутить, как девушка почувствовала себя виновато, наконец, заметив это страх в глаза нашего аристократа. Она попыталась улыбнуться.
- Это пройдет, не бойся, - моя рассказчица говорила довольно слабо, - я знаю… Я просто ослабла, мне нужно набраться сил. Это непременно закончится… Скажи, что во мне так сильно могло зацепить тебя? Я никогда не думала… я… Мне казалось, что таких чувств просто не бывает, что это все мимолетные игры, которым от природы подвластны мужчины. Обычное влечение, инстинкт. Я удивлялась… не воспринимала всерьез. Может из-за этого я такая своенравная? Я, честно, не понимала, даже с тобой, здесь, в этом доме. Я думала, что ты смеешься надо мной, играешь. Как это горестно, осознавать, что я ничего толком не понимаю, не способна… Мне потребовалась магия, чтобы услышать, что ты искренне влюблен в меня… В меня! Видимо я поистине пропащая, потому что жизнь не смогла научить… ничему… Проклятье! Этот страх хуже всякой боли!
Я, наконец, почувствовал состояние моей героини. Это действительно было что-то неописуемое, очень неприятное, похожее на панику. Как приступ резкой боли, которая никак не проходит. Девушка застонала и скорчила лицо. Слезы не переставали течь из глаз. Граф нежно обнял ее.
- Что мне сделать? – умоляюще спросил он.
- Я понимаю, что эти ощущения временны, но они сжимают мне виски, не дают думать, пронзают, как лезвия, - Алана попыталась отдышаться, - поцелуй меня, отвлеки мысли. Мне хочется снова ощутить это чувство, из-за которого я направила все свои силы в тебя. Оно выше всего этого, пуще моего характера, сильнее того проклятого страха, который сжимает сейчас горло. Я впервые нашла то, что все время искала, не зная даже, что это было такое… Я хочу снова это пережить…
Эмери склонился к ее лицу и коснулся губ нежным, и в то же время пламенным поцелуем. Девушка закрыла глаза. Она слабо подняла руки и обняла мужчину за шею, что позволило нашему аристократу приподнять ее тело и потянуть на себя. Я слышал, как сердце тихо стучало внутри нашей героини. Наверное, впервые Алана слышала его биение так, как сейчас. Казалось, что в эти несколько секунд блаженства граф попытался вложить все тепло, нежность и страсть, что были внутри него на тот момент. Выразить их лишь одним единственным поцелуем, искренним, чувственным и таким желанным. Моя рассказчица опустила лицо к плечу мужчины. Обнимая его сильнее, девушка прошептала:
- Не бойся. Я теперь тебя никому не отдам. Больше не будет этой пустоты, цепей, страданий. Отныне я знаю, что такое истинное счастье, я чувствую его… По телу дрожь, внутри нечто необъяснимое, рвется наружу, словно у него свои крылья. Оно даст мне столько сил, что ты даже представить себе не сможешь. Мне так хорошо… Теперь я справлюсь с чем угодно. Даже если меня будут искать… если найдут… Не переживай, я что-нибудь придумаю… Все будет хорошо… Все будет хорошо…
Она опустила свое лицо ему на плечо, закрыв глаза. Эмери нежно обнял девушку, сильнее прижимая к себе. Эти слова поистине успокоили его, словно он на самом деле знал, что будет именно так, как она сказала, будто он чувствовал ее.
Моя влюбленная пара так и осталась в том коридоре, заканчивая для меня их историю. Постепенно видения принялись медленно растворяться, оставляя мне лишь догадки, что же случилось потом. Почему-то я, так же, как и граф, был уверен, что закончится это повествование благополучно. Кристалл сумел показать мне свое прошлое и момент появления его магической силы. Параллельно он открыл тайну своей связи с моим родным миром – Риддлом. Камень рассказал невероятную историю, по-своему прекрасную, и наряду с этим драматическую, жестокую и невероятно нежную. В ней было много того, над чем можно подумать, что запомнить и почерпнуть для себя на будущее. Совсем скоро мне предстояло записать увиденное в своих очерках, дабы все эти видения не пропали напрасно и бесследно.
Сейчас же, когда сказания моего амулета, наконец, утихли, я с удивлением обнаружил, что ощущаю себя довольно отдохнувшим и полным сил. Столь долгая история, прошедшая через мою голову, в реальном времени длилась не так долго, как могло бы показаться. В первую очередь я сразу же отправился в комнату дочери, чтобы проверить, все ли в порядке. Убедившись, что все хорошо и действительно узнав по часам, сколько прошло времени, я решил вернуться к себе в кабинет, чтобы закончить оставшиеся дела. Воспользовавшись подаренными силами, я сделал несколько набросков своих будущих записей. Закончив с домашними хлопотами и все-таки решив не испытывать себя на прочность, я, в итоге, отправился спать.
Спустя какое-то время после моих ночных видений, когда я немного освободился от своих насущных дел, мне удалось все же попасть в поисковые архивы Ордена. Личность моей героини, которую показал мне оберег, очень заинтересовала меня. Я не просто хотел что-то узнать, по факту я обязан был передать поисковикам обнаруженные мною данные. Мне пришлось провести с именными списками в руках довольно приличное время. Но явно своей рассказчицы среди записанных здесь я так и не нашел. Было лишь похожее имя, звучащее на эльфийский манер – Аланиэль. Я более чем был убежден, что отыскал ее. И меня не вводило в заблуждение эльфийское начало, даже учитывая то, что моя героиня не имела характерных данному народу признаков, а даже наоборот. Дело в том, что эльфийские имена на Риддле позволено давать не только явным представителям этой расы. Девушка могла быть потомственной наследницей эльфийской семьи или попросту прямой уроженкой Сенталиона. Все эльфийские традиции распространяются на тех, кто живет в Серебряном Лесу. Имя Алана, которым нареклась моя рассказчица, могло быть выбрано нарочно, ведь девушка была беглянкой. Называя себя по-другому, она, так или иначе, путала следы. Но я все равно был абсолютно уверен, что отыскал нашу путницу, ведь слишком много показанных мне деталей указывали на то, что девушка была родом с Риддла. Правда найденных мною в архивах данных, как и в большинстве здешних случаев, было очень мало. Указывалось только имя, место последнего пребывания, числится ли еще личность в списках пропавших без вести, и, почему-то, подтвержденный статус смерти. Последняя графа изначально насторожила меня. Конечно, сначала я подумал, что за давностью дней эта запись вполне могла быть правдивой, ведь получил свой подарок я еще в далеком детстве. Всевозможные существа из многочисленных миров, да хотя бы и из различных частей нашего острова, имеют неодинаковую продолжительность жизни. Сейчас я даже не располагал сведениями, жив ли мой даритель, поэтому я не мог быть уверен, жива ли Алана. Но все-таки эта деталь сильно зацепила меня, ведь я знал, что с помощью определенных магических техник поисковики с точностью узнают подобную информацию. Она не зря записывается в именные сведения. Быть может, это удалось вычислить именно благодаря тому, что наша героиня воспользовалась магией. По ее отпечатку в последующем и выставили данное заключение. Я задумался. Найденная мною информация давала повод всяческим размышлениям, которые, к сожалению, могли оставаться только догадками. Оставив в архивах необходимые сведения, я, наконец, покинул помещения хранилищ. Первой мыслью, пришедшей в голову, было то, что рассказанная мне история не заканчивалась увиденными фрагментами. Я мог долго думать об этом, многое предполагать, пока в один из дней, все-таки, не получил окончательного ответа от самого кристалла. Произошло это намного позже, чем я узнал саму историю графа Эмери. В те дни я уже занимался написанием своих мемуаров, посвященных амулету. Постепенно заканчивая дела, связанные с организацией волшебной школы в своем доме, я параллельно проводил время с юношей, которого с определенного момента взял под свою опеку. Мой нынешний ученик, в котором я еще тогда завидел немалый талант, был мне в те дни хорошим подспорьем. Он помогал мне в делах, по дому, и даже в воспитании моей маленькой девочки. В один из дней, когда мы с Джаретом, а именно так зовут моего ученика, находились в кабинете наверху и возились со множеством волшебных книг, я и услышал вновь зов своего оберега. Его магия всецело завлекла мои мысли, настолько сильно, что это состояние даже напугало моего молодого воспитанника. Но дав юноше определенным жестом понять, что со мной все в порядке, я попросил его заняться каким-нибудь делом. Сам же снова всецело погрузил разум в атмосферу повествования моего изумрудного камня.

Перед глазами в очередной раз бегло стал появляться силуэт Эмери. Он то исчезал, то возникал вновь. В этих мимолетных фрагментах я наблюдал, как мой даритель беспокойно сновал по комнате, будучи чем-то очень встревоженным. В его руках я разглядел флакон с одним из волшебных эликсиров. Лишь спустя какое-то время мои видения стали четкими. Я снова оказался в одной из комнат того большого особняка. Скорее всего, это была личная спальня графа. И вот на кровати я заметил тело. Присмотревшись получше, я понял, что это лежала Алана, хотя черты девушки я так и не разобрал. Наш аристократ сидел рядом и держал ее за руку, лицо его выражало очень обеспокоенный вид. Я начал понимать, что вижу продолжение той ночи, о которой в последний раз рассказывал мне оберег. Теперь было очевидно, что мои предположения оказались ложными, и продолжение этой истории не такое счастливое, как я посчитал. Девушке не стало лучше. Она что-то тихо рассказывала графу, но слов ее было не слышно. Когда картинки резко сменились, я внезапно оказался совсем близко у кровати. В этот момент моя героиня передавала Эмери подаренный ей им же кулон. Это было очень важно, ведь мужчина с большим трепетом принимал камень в свои руки. Тут видения снова резко поменялись, словно исказились. Меня пронзило очень неприятное чувство, леденящее, вселяющее трепет. Я помню, что испытывал подобное в ту минуту, когда мне сообщили о пропаже супруги. И вот я увидел, как с ладони нашего героя соскользнули пальцы девушки. Ее рука безжизненно упала книзу. Перед моими глазами всплыли строчки из именной информации, которые я прочитал в архивах. Это был момент конца, оборвавший все магические следы. Именно он и подтверждал статус смерти. Мне стало не по себе. Я почувствовал, как у графа на мгновение остановилось дыхание, а лицо его вмиг переменилось. Невообразимое горе и краткий ужас застыли в широко раскрытых глазах. Алана, внезапно поддавшись истинным чувствам, не сумела справиться с совершенными ею преобразованиями. Сейчас я, наконец, понял, что за колдовство ощутил, когда наша рассказчица исцеляла Эмери в коридоре. Всплеск невероятной силы волшебства был не чем иным, как передачей всей энергии из одного тела в другое. Вот почему мой даритель смог избавиться от своего проклятья и полностью излечить рану. В порыве эмоций девушка не сбалансировала распределение магии, тем самым отдав почти все свои жизненные силы. Это позволило переродить тело мужчины, практически создав его заново. То, что осталось, позволило продержаться нашей путешественнице всего лишь до рассвета. Часть ее внутренних сил, как я понял, ушла тогда на создание магического камня. Вот почему нашей героине было так важно передать кристалл, дабы оберег просто и бездумно не затерялся где-нибудь напрасно. Мне кажется, что Алана сама до последнего момента не осознавала своего положения. Ведь я четко слышал в последний раз ее искренние и уверенные мысли – она была убеждена в том, что сможет подняться на ноги и начать вместе с Эмери новую жизнь. Но случилось иначе, и когда моя рассказчица к утру уже поняла, каков будет исход, она решила позаботиться о своем наследии, так внезапно возникшем этой ночью. Думаю, что девушка сделала это не напрасно. Она предвидела состояние графа, так обманчиво обнадежив его своими словами ночью. И это действительно было так. В одно мгновение нашего героя целиком окутало чувство безысходности и пустоты. Пусть он и избавился от своего проклятья, но как только Алана скончалась, с ее последним вздохом исчезло и единственное желание жить. Сначала это был невыносимый страх, растерянность, потом графом овладела неистовая ярость и невыносимая злость. Молниеносно передо мной все перевернулось, и я уже видел, как Эмери машет своей окровавленной рубашкой перед глазами каких-то фигур. Он что-то кричал в порыве гнева, задевая руками предметы и роняя их на пол. Очертаний лиц этих людей я не видел, они были для меня размыты, но я ощущал их ужас. Мне постепенно раскрылось, что это была прислуга графа, их было не более восьми или десяти человек. Судя по силуэтам, ему остались прислуживать немолодые женщины и мужчины, которых жизненные обстоятельства в той или иной мере заставили работать в доме с дурной репутацией. Истории этих особ были мне неизвестны, но можно было только догадываться, что послужило причиной наняться прислугой в поместье аристократа. Возможно, кто-то из них остался с мужчиной из верности, работая на эту семью не один десяток дней, а кто-то пришел сюда просто из-за денег. В любом мире, к сожалению, найдутся те, кто ради состояния пойдут на все, пренебрегая общими устоями и постулатами. Вполне можно было согласиться со словами графа – любой из таких людей мог посодействовать в покушении на его жизнь. Правда, в моей голове возникал вопрос, как это могло случиться, когда мужчина долгое и долгое время с помощью своих волшебных порошков контролировал каждый шаг любого, кто появлялся в его усадьбе. Хотя ответ для меня был очевиден, потому что всякая магия не совершенна, особенно если существо от рождения не наделено колдовскими навыками. К тому же, в тот вечер Эмери был немного пьян и весел, присутствие Аланы в доме с каждым днем меняло мужчину. Это вполне объяснимо ослабило его настороженность и сыграло против него. И что случилось, то уже случилось. Наш герой неистово бился в истерике, громя мебель и посуду в помещении кухни на глазах у своих подданных. В мгновение, когда из графа вырвался неистовый вопль, меня будто вырвало наружу за черту этой комнаты вместе с его криком. Этот резкий звук пронзил меня даже наяву – я встрепенулся и случайно зацепил рукой книгу на столе, которая упала на пол. Мой юный ученик беспокойно окликнул меня, но я взглядом дал понять, что все хорошо и снова погрузился в мысли.
Эти тревожные видения не заканчивались. Я слышал внутренние крики, ярость, гнев и безнадежность. Уже разогнав прислугу, Эмери продолжал погромы в доме. Мельком я видел, как с безумным взглядом мой даритель бегло собирал какие-то вещи, потом сжигал бумаги, бросал их то в камин, то на пол. В этом мареве я даже успел заметить, как в комнате за его спиной полыхает портьера. Это было ощущение истинной безрассудности, которая опустошала мужчину изнутри. Когда картинка снова поменялась, я увидел аристократа уже стоящим на коленях перед свежей могилкой, организованной в саду. Последним преподношением девушке были те самые темно-вишневые розы, которые граф аккуратно уложил на сырую свежую землю. На заднем плане в невероятном пламени полыхал особняк. В темноте ночи, на фоне языков огня, я видел лицо моего дарителя, наблюдающее за этим пожаром. В опустошенных глазах великолепно отражалось состояние – Эмери тихо сгорал вместе со своим домом. Сумасшествие утихло только под утро, когда больше не было сил. Наш герой сидел на земле рядом с могилой Аланы, опустив голову. Вокруг усадьбы расползался дым от затухающего пожарища, перемешанный с туманом. Эта мгла начала застилать глаза, снова преобразуя видения. Медленно вокруг меня принялись очерчиваться силуэты людей. Это были мужчины, женщины, дети, старики. Все они собрались в одну толпу и о чем-то говорили. Действие происходило в это же туманное утро. Люди были встревожены, чем-то напуганы, кругом слышался гул, но я не мог разобрать ни единого слова. В воздухе четко ощущалась всеобщая обеспокоенность и напряжение. Очень сложно было понять, где я оказался, но я знал точно, что все они обитатели ближайшего к усадьбе поселения. Наверное, из-за полыхающего в поместье огня кто-то поднял тревогу. Жители в панике стали собираться вместе, чтобы обеспечить себе безопасность. И вот понемногу гомон начал утихать. Я обернулся и заметил, как из тумана вдалеке проявляется фигура верхом на коне. Еще не видя четко силуэта, но уже благодаря форме треугольной широкой шляпы, украшенной перьями, я понял, что это был Эмери. И действительно, когда лошадь приблизилась к толпе, жители деревушки смогли рассмотреть того самого человека, который долгое время повергал всю ближайшую округу в страх. Все они застыли на месте в безмолвном ужасе. Граф принялся обводить своим ненавистным взглядом каждого, кто здесь стоял. Этим бедным людям казалось, что ещё мгновение, и случится нечто жуткое, чего они все так боятся. Мой даритель достал из-под плаща ту самую серебряную стрелу и белую рубашку, испачканную той ночью его кровью. Мужчина с силой бросил эти вещи под ноги толпе, и жители в страхе отступили назад. Послышались лишь мимолетные звуки, сопровождавшие внезапное смятение, но никто не проронил ни слова. Наш герой рьяно и показательно повернул коня на месте, выражая свою пылкость и гнев. И тут я внезапно услышал, как внутри него все перевернулось. Эмери случайно бросил взор на испуганную женщину с маленьким ребенком, который в страхе прижался к ногам своей матери. Было заметно, что выражение лица моего дарителя постепенно меняется. Я ощутил и практически увидел, как перед графом возник образ Аланы. Она стояла за спиной этой молодой мамы с поднятыми бархатными крыльями. Его глаза мгновенно покраснели, и уже можно было приметить, как в них поблескивали слезы. Мужчина еще раз устрашающе обвел взглядом толпу, но я четко видел в выражении его лица просматривающиеся ноты скорби и горя, переплетенные с оскорблением и досадой. Наш аристократ сорвал с седла средних размеров мешок и презрительно бросил тот на землю. Его содержимое частично рассыпалось около брошенной наземь окровавленной рубашки. Внутри оказались драгоценные камни и те самые украшения, которые граф однажды показывал Алане. Более мой даритель не стал там задерживаться. Медленно развернув лошадь вспять, его фигура начала постепенно удаляться, растворяясь в утреннем тумане. Почему-то в тот момент у меня замерло сердце. Если бы сейчас кто-то додумался выстрелить ему в спину, то это была бы самая нелепая и бессмысленная смерть. Эмери был абсолютно беззащитен. Но ни один человек из толпы не сдвинулся с места, пока его силуэт не исчез из виду – настолько велика была сила того страха, который граф сумел навеять на эти земли.
Я чувствовал, что мой рассказчик в тот день уезжает из тех мест навсегда, возвращая, наконец, людям долгожданный покой. Больше никто и никогда не видел его. Для тех селений эта история осталась страшной легендой, обрастающей все новыми и новыми выдумками с каждым последующим рассказчиком. Для моего же героя все случившееся оказалось большим испытанием. Поддавшись эмоциям, будучи изнутри практически опустошенным, Эмери поспешил и совершил огромную ошибку. Мужчина в прямом смысле слова подался туда, куда глядели глаза. Эти скитания не имели цели и смысла. Нашему аристократу некуда было идти, а опасаясь раскрытия своей личности и расправы, он боялся просить помощи или убежища. Он шел все дальше и дальше, растрачивая остатки своего некогда бесчисленного состояния. Граф не был готов к последствиям, к которым привели эмоции, управляющие им в ту роковую ночь. Гордость и привычка роскошной жизни поначалу в дороге не позволяли ему даже некоторых абсолютно элементарных и примитивных вещей, доступных обычному крестьянину. Но мой даритель постепенно стал осознавать, что вопреки этому титулованному самолюбию он все же постепенно опускается ниже и ниже. Безысходность перерастала в растерянность, а растерянность – в страх. Это начало превращаться в замкнутый круг. Эмери признал свое предательство, что эти скитания медленно приведут его к бессмысленной гибели. Что жертва, принесенная девушкой во имя его жизни, будет напрасной. Наш герой не был похож на Алану, он не умел скитаться, смиряться с лишением благ и отсутствием человеческих удовольствий. Граф даже не знал, куда ему идти и что делать. Это медленно вело его в бездну. Почти напоследок я увидел его измученного, растрепанного, с густой щетиной на лице. Он вел своего изнеможенного коня через заросшую лесную чащу. Все былое величие его дорогого бархатного костюма давно потеряло свой блеск. Спустя еще мгновение я видел моего дарителя уже одного. На нем осталась только рубашка, а штаны равномерно были запачканы по колено и выше. Он в полуобморочном состоянии сидел под сухим деревом, практически лишенный сил. Я понял, что Эмери с трудом преодолел болотистую местность, по-видимому, спасаясь от диких животных. Как и зачем мужчина забрался в такую глушь, мне было неизвестно. Я понимал, что это его последняя черта, дальше идти было некуда. Эти мысли все время пульсировали в его наболевшей голове. Он потерял последние силы и впал в беспамятство. Наверное, жизненный путь моего героя здесь бы и закончился, если бы не кристалл, который граф до последней минуты не снимал со своей шеи. Я ощутил, как камень подал сигнал, и на его зов откликнулись. Именно благодаря магическому следу, исходящему из кулона, нашего горе-путешественника и удалось отыскать. Так он и попал в мой мир. Но более о его судьбе мне ничего неизвестно. Я наблюдал, как его тело заносили в очертания пространственного портала, а после, когда Эмери на мгновение пришел в себя, он заметил в небесах два сияющих солнца Риддла (эти строки выделены в тексте и меняют свой смысл). На этом мои видения закончились, и я открыл, наконец, глаза.
Конечно же, первое, что я увидел – это испуганный и растерянный взгляд Джарета. Мой молодой ученик все время тихо и безмолвно сидел рядом, не смея тревожить меня. Я попытался его успокоить и попросил юношу приготовить нам какой-нибудь напиток. Мне предстояло о многом подумать, сделать для себя некоторые заметки и просто рассказать о написании мемуаров своему воспитаннику, дабы разъяснить ему ситуацию. Зачастую беседы с Джаретом приносили мне огромное удовольствие, благодаря чему я и мог поделиться с ним очень многим. У парня имелась своя душевная травма, поэтому он, в отличие от других, оказался более понятлив к различным вещам. Иногда с ним было проще говорить на какие-то отдельные темы. Это и позволяло мне так сильно доверять ему. Сейчас же, ожидая выполнения своего поручения, мне необходимо было быстро найти в кабинете чистый лист. Незамедлительно я сел делать наброски, чтобы не забыть все только что увиденные мною детали. На данный момент я уже почти собрал воедино в своей голове историю, которую с таким усердием желал показать мне мой драгоценный подарок. Спустя время, когда мы беседовал с моим воспитанником за ароматной чашкой чая, я оценил одну произнесенную им фразу. Она в какой-то степени характеризовала все то, что я увидел. «Имя ей – безумие» - сказал мой ученик, слушая рассказы об Алане. Я лишь с улыбкой промолчал, покачав головой. Мне нужно было попытаться объяснить юноше, что он еще очень молод и судит опрометчиво. Один единственный пример из его же жизни, который и свел нас вместе, великолепно подтверждал мои слова. Джарет приумолк и виновато опустил голову. Ведь наше с ним знакомство оказалось весьма своеобразным. От кого-то в Ордене я мельком услышал о молодом и довольно хорошем чародее, уже долгое время находившемся на больничной койке. Заинтересовавшись данным слухом, мне удалось узнать, что причина столь долгой болезни заключалась в отсутствии желания жить. На одном из заданий бедняга изрядно покалечился и потерял любимую девушку. Тогда мне стоило немалых усилий, чтобы суметь поднять парня на ноги и заставить его найти в себе силы жить дальше. Именно после этого я и взял его под свою опеку, решая обучать магическим практикам и различным знаниям. Конечно же, в какой-то степени Джарет был прав, говоря, что Алана являлась безумной. Этим можно было охарактеризовать и последние поступки Эмери. Но всегда стоит рассуждать более глубоко. Безумие не возникает просто так, оно является следствием чего-то. Возможно какого-то пережитого события или эмоций. Я так же смело мог бы назвать сумасшествием поведение Джарета. Но это было не безумство, а лишь слабость, с которой он не мог справиться. То же самое относилось к Алане и графу, и именно это я и попытался истолковать своему ученику. Был ли я прав, мой дорогой читатель, судить, наверное, тебе. Я рассуждал по-своему, с точки зрения собственного жизненного опыта. Амулет только добавил в мою голову очередную историю, над которой я мог подумать и порассуждать. Теперь же мне необходимо было записать все свои заметки на чистые листы бумаги и оставить их храниться здесь, в этой библиотеке. Касательно графа Эмери, чью историю мне удалось узнать, я лишь мог с уверенностью сказать, что этот человек, так же, как и мой юный воспитанник, сумел найти здесь в себе силы для перелома собственной судьбы. Я уверен, что его жизнь после прожитых событий изменилась. Она уже не была такой, как прежде. Обрел ли мужчина здесь счастье? Я не мог утверждать этого, но я до сих пор помню его сверкающие глаза, тот выразительный взгляд, который, казалось, излучал какой-то невидимый свет. Я не знаю, почему именно мне граф вручил этот бесценный и такой дорогой для него, как оказалось, подарок. Многое в этом повествовании останется загадкой, но возможно, так и должно быть. Мне же остается закончить эти записи и с благодарностью отнестись ко всем событиям, произошедшим в моей судьбе. Я постараюсь оставить воспоминания всех этих истории в своем сердце до самого конца. Пускай же написанные чернилами строки пронесут мои слова через время и сохранят их в вечности. Тебе же, мой друг, я желаю почерпнуть из этих записей именно то, что тебе необходимо. Получай новые знания, умножай ими свои силы и никогда не опускай руки. Это поможет тебе в жизни совершить множество великих и полезных дел. На этом же, мой дорогой читатель, я с тобой попрощаюсь и закончу, наконец, свои мемуары.